18 
Но соблазнять ее необходимости не было. Трейси и сама давно умирала от желания узнать вкус его поцелуя и хотела не только этого, но и всего остального. И неважно, что страсть Эдварда спровоцирована специями, главное, что ее собственные чувства были поразительно реальными.
С томным вздохом припала она к его губам, предаваясь жгучим ощущениям. Ей безумно нравился смешанный вкус карамели, белого шоколада и возбужденного мужчины. Трейси наслаждалась поцелуем и не могла насладиться.
Эдвард вытащил из ее прически заколки. Волосы тяжелым водопадом рассыпались по ее плечам. Он погрузил в них пальцы и еще сильнее прильнул к ее губам долгим, умопомрачительным поцелуем.
Трейси гладила его широкую спину, чувствуя под ладонями игру крепких мышц. Осмелев, она обвила шею Эдварда руками и прильнула к нему. Не отрываясь от ее губ, он легко оторвал Трейси от пола и посадил на стол, продолжая ласкать ее. Она чувствовала, что Эдвард готов к продолжению, и от его готовности у нее захватывало дух.
Своими ласками он дразнил ее, разжигая вожделение, но не переступал черту. До Трейси донесся какой-то нечленораздельный всхлип, и она не сразу сообразила, что сама его издала. Поняла она и кое-что еще: долго она не протянет. В ней разрастался пульсирующий ком, обещая вознести ее к вершинам экстаза, но в ту минуту, когда Трейси приготовилась пережить волшебный миг, Эдвард оторвался от ее губ и замер, спрятав лицо у нее на груди.
Они оба тяжело и прерывисто дышали.
Никогда прежде не достигала Трейси решающего момента столь быстро. И все это благодаря этому невероятному мужчине и его жгучему поцелую. А магическое печенье здесь вовсе ни при чем.
— Ты такая теплая, такая мягкая, — пробормотал Эдвард. — А как чертовски хорошо пахнешь! Как теплый кулич, только что вынутый из духовки. Так бы и съел!
— Съешь, я не против, — пролепетала Трейси, поражаясь бесстыдству, не свойственному ее натуре.
Эдвард нежно икал зубами мочку ее уха и слегка потрепал. Трейси вздрогнула и захотела сделать с ним то же самое, но Эдвард почти сразу отпустил ее и, приподняв голову, заглянул ей в глаза.
— Прости, — произнес он и покачал головой, словно желая стряхнуть наваждение. — Я не понимаю, что на меня нашло. Просто не смог побороть желание поцеловать тебя. Я не предполагал, что потеряю над собой контроль…
Трейси жестом попросила его замолчать, она-то хорошо знала, что послужило причиной несдержанности Эдварда, и в его извинениях не нуждалась.
— Мне понравилось с тобой целоваться. Он прижал ее ладонь к своей груди, как раз к тому месту, где гулко стучало сердце.
— Мне тоже понравилось целоваться с тобой. У Трейси потеплело на душе. Эдвард улыбнулся, по-прежнему не сводя с нее глаз.
— Думаю, твое печенье более чем соответствует своему названию. Будем надеяться, что оно не вызовет подобной реакции у каждого, кто его попробует, — пошутил Эдвард, не догадываясь, как близок к истине.
— А что в этом плохого? — удивилась Трейси. — Наверное, ничего.
Он обнял ее за талию и снял со стола. Трейси одернула задравшуюся блузку. Их взгляды снова встретились, и оба почувствовали новый разряд проскочившего между ними электрического тока.
Что было бы, подумала Трейси, если бы я скормила Эдварду весь запас «Зова страсти»? Какой эффект оказал бы стимулятор на его потенцию? Смог бы он заниматься со мной любовью всю ночь напролет?
Эта сладострастная мысль вызвала у нее новый прилив чувственности, и Трейси тряхнула головой, прогоняя желание.
Эдвард нежно провел рукой по ее щеке.
— Пожалуй, мне лучше уйти, иначе я за себя не отвечаю.
Трейси ничего другого не оставалось, как стиснуть зубы, чтобы Эдвард не услышал ее крика: «Останься!».
Она видела, что Эдвард еще не отошел от пережитого. Но, если верить блеску его глаз, то пережитые впечатления были скорее положительными, чем отрицательными. Все же ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Трейси надеялась, что и после прекращения воздействия любовного снадобья Эдвард не пожалеет о случившимся.
Трейси понимала, что причиной его спонтанных извинений послужил шок, поскольку, находясь под воздействием стимулирующего вещества, Эдвард был не в состоянии владеть собой. Трейси осознавала, что не перенесла бы его извинений по поводу поцелуя, принеси он их на трезвую, так сказать, голову.
В глубине души Трейси хотела, чтобы страсть Эдварда к ней была реальной, а не спровоцированной коварными специями, и была готова на многое, лишь бы сохранить веру в эту иллюзию. Во всяком случае, хотя бы на время. Пока будет продолжаться ее эксперимент.
18 
