43 
– Как это?
– Стоило забыться с тобой в поцелуе, как я оказалась запечатанной в гробнице со злобными тварями, заставлявшими меня пить кровь. Но это все ерунда. Главное, что ты для меня – дурная весть.
– За то время, что ты мне отвела, постараюсь доказать обратное.
– Каким образом? – спросила она насмешливо. – Старательно купая меня?
– Нет, хочу использовать свое неотразимое обаяние, чтобы соблазнить тебя.
– Нет у тебя никакого обаяния.
Оборотень заносчиво рассмеялся, хотя ее замечание его задело.
– Я еще и не начинал любовных игр с тобой. А теперь вернись и вымой меня.
Мари нахмурилась. Ей не нравилась игривость Макрива, потому что, черт бы его побрал, он и вправду обладал невероятным мужским обаянием.
– Раскатал губу. Я выхожу и не хочу, чтобы ты смотрел. Он нахмурил брови, выражая разочарование, будто у него без всякой на то причины забрали игрушку.
– Это самое малое, что ты можешь сделать.
Когда он все же отвернулся, Мари обнаружила, что снова глазеет на мокрую кожу и мышцы. Встряхнув головой, она торопливо вылезла из воды и, подобрав приготовленное им полотенце, прикрылась.
Опустившись на колени рядом с сумкой, порылась в ее содержимом в поисках одежды. Там у нее имелась большая футболка. Где же она? «Постой…» Она взглянула на него с подозрением. С полузакрытыми глазами он проводил дрожащей рукой по лицу.
– Ты смотрел, как я выходила, – произнесла она рассеянно, вдруг осознав, что не видит его правой руки над водой. Мышцы этой руки двигались.
– Конечно, – отозвался он беззастенчиво. – И описал бы зрелище как судьбоносное.
Мари сердито закатила глаза, раздраженная его поведением.
– Ты не забирал мою ночнушку из сумки?
– Нет. Нашел там шелковое белье и хочу, чтобы ты надела его для меня.
Бесстыжий хитрый волк.
Мари прикусила губу, изучая три шелковых гарнитура, которые он видел, возможно, щупал и бог весть что еще. «Сексуальная нимфоманка», «проститутка» и «игривая проститутка». Просто прелесть. В последний раз она покупала белье с Кэрроу.
Встав, Мари направилась к его сумке, чтобы поискать какую-нибудь просторную футболку. Вынув одну, обнаружила сложенное письмо со сломанной восковой печатью.
Проступавший сквозь бумагу почерк явно принадлежал женщине.
Что за женщина пишет ему письма? И что такого особенного в этом письме, раз он взял его с собой в путешествие?
Подумав, что он выходит, Мари закрыла сумку. И услышала за спиной, как он по-волчьи мотнул головой, стряхивая с волос воду, разбрызгивая вокруг капли.
Стоя к нему спиной, Мари завернулась в полотенце, чтобы одеться, не обнажая тела.
– Можешь больше не беспокоиться, маленькая ведьма. Я видел тебя всю.
Мари оглянулась через плечо, не зная, радоваться или огорчаться тому, что он уже натянул джинсы.
– Как это?
– Я достаточно высок и когда стоял за тобой, то видел все впереди. К тому же у меня зоркое зрение, и я хорошо вижу сквозь воду.
Она не была скромницей, и прятать тело, как краснеющая девственница, не было ее первейшей задачей.
– В таком случае… – произнесла она, выпуская из рук полотенце.
Макрив присвистнул и прорычал, когда она уже собиралась одеться:
– Ты, оказывается, не очень застенчивая? Застенчивая? «Разнузданные девушки» по сравнению с ней и ее подругами – монахини.
– Оказываю благотворительность стареющим оборотням.
Глава 18
Дерзкая пышная попка, гладкие бедра, стройная спина и талия…
Бауэн никогда в жизни не видел столь соблазнительного тела. А прожил он долгую-долгую жизнь. И понял, что прелести двадцатитрехлетней ведьмы лишили его дара речи.
А когда она наклонилась за полотенцем! Если бы он заранее не приготовился к умопомрачительному зрелищу, то, вероятно, утонул бы, оглоушенный.
Теперь, наблюдая, как она надевает свои соблазнительные шелковые трусики и лифчик, он с трудом сдержал стон и как бы, между прочим, заметил:
– Никогда не думал, что фраза «Квотеры[2] отскакивают от ее попы» может иметь буквальное значение.
– А я не думала, что тебя волнует моя попа. Помнится, ты сказал, что я «худосочная».
– Ты то же самое сказала обо мне. Очевидно, мы оба ошибались. А попа твоя меня очень волнует. Мое восхищение тобой растет с каждой минутой.
Стрельнув в него сердитым взглядом, Мари облачилась в его рубаху и закатала рукава, потому что утонула в ней. Увидев, что она приклеила второй пластырь к внутренней части локтя, Макрив нахмурился. Если бы знал раньше, для чего нужна эта штука, то выбросил бы немедленно.
43 
