88 
Она всегда знала, что и куда он положил, будь то ключ от лодки или кошелек. Бауэн уже начал удивляться, как он обходился без нее последнее тысячелетие.
– Не там! – крикнула она, бросившись за угол. Но он открыл дверь кладовки в коридоре.
Внутри из перевернутого бака для мусора со стуком посыпались на пол яблоки. Помещение было набито ими чуть ли не до отказа.
Похолодев до костей, Бауэн попятился.
– В чем дело, Марикета?
Она смущенно потерла одну ногу о другую.
– Хотелось бы мне сказать, что все выглядит не так, как есть на самом деле. Но… не могу.
– Сколько раз ты обращалась к зеркалу?
– Посчитай яблоки, если интересуешься – пожала она плечами.
– Ты лгала мне. Скрывала, тайком приходила сюда.
– Ты вынудил меня.
– Что это значит?
– Ты хочешь, чтобы я бросила магию, но это часть меня, от которой я не могу отказаться.
– Можешь, если попытаешься. Занятия – дело выбора.
– Тогда и ты пожертвуй чем-то ценным ради меня, – сказала она с вызовом.
– Чем, например?
– Чем?.. Охотой. Никогда больше не охоться и не убегай ночью.
– Ты сошла с ума.
– Это равнозначно!
– Ничего подобного. Охота не вредит другим людям.
– А я, по-твоему, могу навредить? – Мари прищурилась. – Я знаю, что оборотни не доверяют ведьмам. Но вероятно, за этим предрассудком скрывается нечто большее.
– Ты права. – Он провел рукой по волосам. – Очень давно одна ведьма убила пятерых моих родственников. И чувство вины погубило моего отца. Он до самой своей смерти так и не пришел в себя.
Ахнув, Мари побледнела.
– Тогда мой отец был всего лишь ребенком и пожелал стать сильнее своих братьев. Чтобы исполнить его желание, она убила их всех.
О великая Геката!
– Бауэн, я очень сожалею, что такое произошло в твоей семье. Но ты должен был мне это рассказать раньше.
– Зачем?
– Потому что ты никогда этого не забудешь. – После такого откровения ей придется подумать, есть ли у них с ним надежда. – Мы все время как-то обходили эту тему, а теперь я точно знаю, что ты никогда не смиришься с моим сообществом. И они не примут тебя, если не будешь с уважением относиться к моим обязательствам.
– Пусть их возьмет на себя кто-то другой.
Идея отказаться от всех обязательств звучала заманчиво. Когда Бауэн вел себя так, будто весь мир крутился вокруг нее, Мари ловила себя на том, что была бы не прочь бросить все, и отправиться с ним путешествовать по свету.
Зачем ей дано то, о чем не просила и к чему не имеет талантов?
Но теперь, видя перед собой такого Бауэна, она вспомнила слова Кейда: «Если повернешься спиной к предначертанному и не станешь, к примеру, покорной подругой и женой оборотня, то судьба не пощадит тебя. И будет наказывать снова и снова».
Мари еще раз задумалась о предсказании. Возможно, стремление воина увести ее из «Дома» подразумевало не механическое действие. Может, она так сильно будет бояться потерять дорогого человека, что пожертвует всем и сама выйдет из сообщества, откажется от своего призвания, от прежней жизни…
– Может, мне и захочется отказаться от них, но я не могу повернуться спиной к своей судьбе. Но это не означает, что я такая крутая. Скорее, наоборот, я боюсь взвалить на себя этот груз. Но в любом случае мне этого не избежать.
– Черта с два. Ты сама выбираешь, что тебе делать! И я больше не стану это терпеть!
– Да кто ты такой, чтобы указывать мне? – взорвалась Мари, вскипая. – Заставлять меня сомневаться в моем предназначении, в том, для чего я родилась на этот свет? Теперь мне ясно одно: если не можешь принять меня такой, какая есть, то я не останусь с тобой.
– Отлично, ведьма, – прохрипел он, свирепея. – Ты не заставишь меня изменить мою точку зрения!
– Я отлично поняла тебя! – Он не изменится. И будь она проклята, если станет воевать, зная, что проиграет эту войну. – Поэтому даже не буду пытаться это делать! – воскликнула она, кинувшись в спальню.
Еще долго после того, как она промчалась в спальню, картины на стене в коридоре продолжали качаться.
С дикими ругательствами, громыхая по лестнице, Бауэн сбежал по ступенькам вниз, выскочил на берег и изнурял себя бегом до тех пор, пока не село солнце. Действительно ли магия такая неотъемлемая часть ее существования? Как охота и бег для него?
Когда он вернулся, Мари крепко спала. Но ее ладони были темными, и похоже, что она весь вечер проплакала. Нахмурившись, он потрогал ее подушку. Обнаружив, что она еще сырая, испытал острую боль, как от укола кинжалом.
88 
