24 
Отсчет продолжался, 3... 2... 1. Первый залп фейерверка, запущенный с вершины трассы «Показушники», и земля вздрогнула, а музыкальная группа заиграла «Старое доброе время»{45}. Томас медленно опустил голову и прижался холодными губами к ее губам. Красные, белые и золотые вспышки распускались в черном небе, и Брине показалось, что ее грудь тоже взорвалась. Сердце раскрылось, дико стуча в груди, и кровь зашумела в висках.
Губы Томаса были пересохшими и слегка жесткими, и на вкус отдавали свежим воздухом и мягким шотландским виски. Возможно, она должна его оттолкнуть, подумалось ей. Она злилась на него и имела право на гнев, но он стремительно исчезал под натиском непреодолимых эмоций и неутолимой жажды, лишавшей желания просто сказать «нет». И кроме того, она осознала, что это просто новогодний поцелуй.
Она повернулась в его объятиях. Обвивая рукой ее спину, Томас притянул Брину к себе, так что она встала на цыпочки, и приложил холодную ладонь к ее столь же холодной щеке. Их губы раскрылись, и она непроизвольно закрыла глаза. Холодный ночной воздух щипал ее лицо и уши, а во рту теплый язык Томаса легко касался ее. Поцелуй длился под «Старое доброе время» и взлетающие залпы фейерверка, ощущаемые Бриной под ногами. Жаркая дрожь пробежала по ее спине, грудь сжалась, и все это вовсе не из-за морозного воздуха.
Томас неверно истолковал ее дрожь и отстранился.
— Ты замерзла?
Она кивнула, так как не хотела признавать, что потрясена его поцелуем.
— Я знаю теплое местечко, где мы сможем смотреть шоу, — сказал он, беря ее за руку.
— Где?
— Увидишь, когда мы доберемся туда.
Он повел ее назад в гостиницу, через переплетения конфетти и серпантина, развевающихся по всему бальному залу. Брина верила Томасу и пошла бы за ним куда угодно, но когда они зашли в пустой лифт, она заподозрила, что знает, куда они направляются, и это ей не понравилось. Когда он нажал на кнопку третьего этажа, она почувствовала разочарование. Случившееся сегодня днем было ошибкой, и она не собиралась ее повторять.
— Из моей комнаты мы ничего не увидим, — сказала Брина, глядя ему в лицо, озаряемое флуоресцентным светом лифта.
— Вот поэтому мы и не идем в твою комнату.
— А...
Двери лифта открылись, и они шагнули в коридор.
Брина прошла за ним мимо своей комнаты к последней двери по левую сторону коридора. Он сунул карточку в электронный замок, потом вытянул ее и открыл дверь. С того места, где она стояла, Брина почти ничего не видела. Комната была полностью погружена во мрак, и только на противоположной стене за окнами сверкали разноцветные вспышки, отбрасывая узорчатые тени на ковер.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — произнесла она, не двинувшись с места. Брина боялась, что если зайдет в номер, то он может решить, что она хочет прыгнуть в его постель. А по множеству причин, секс с Томасом был плохой идеей. Возглавлял этот список тот факт, что она не знала, что чувствует к нему, и уж точно не знала, что он чувствует к ней.
— Почему это?
— Потому что... — Брина запнулась, пытаясь придумать, как лучше выразить то, что ей надо сказать, но ничего не придумав, просто выпалила правду.
— Не хочу, чтобы ты думал, что я собираюсь заняться с тобой сексом. После случившегося днем, ты мог подумать, что я постоянно такое вытворяю. А это не так.
— О Боже, — выдохнул он. — Во-первых, я никогда такого о тебе не думал. Во-вторых, я пригласил тебя сюда наверх, потому что посчитал, что тебе может понравиться смотреть на шоу, когда у тебя не отмерзают пальцы ног. А в-третьих, я должен тебе половину бутылки шампанского и подумал, что ты пожелаешь его выпить. — Он помолчал, и затем сказал. — Мы можем спуститься вниз, если тебе неудобно.
Теперь она почувствовала себя дурой.
— Нет, я бы хотела остаться.
Не включая свет, Томас взял ее за руку. Дверь за ними захлопнулась, и он повел ее к окну мимо расставленной в комнате мебели.
— Вот это да! — восхитилась она, снимая перчатки и запихивая их в карманы. — Здесь немного больше места, чем в моей комнате.
Он встал сзади, помогая ей снять пиджак, и когда он заговорил, его голос словно парил во тьме.
— Лучшая часть номера — джакузи. Я думаю, там может поместиться целая семья из шести человек. Ты должна ее заценить.
Томас ушел с ее пиджаком, а Брина не могла не задуматься, что он имел виду под «заценить», посмотреть на джакузи или залезть внутрь вместе с ним. Или она снова видит в его словах больше, чем он сказал.
24 
