67 
Быстрыми пальцами я, словно невзначай, коснулась его уха. Он вздрогнул и отвернулся, как женщина, которую желают соблазнить.
– Мой дорогой…
Он покачал головой и глухо сказал:
– Осторожно! Это опять всего лишь желание… Взглядом он снова касался того, что его во мне больше всего привлекало: мои плечи, грудь, руки, которые я стиснула, чтобы не начать его слишком быстро ласкать…
– Я говорю тебе, слышишь, что это лишь желание!
– Да, да, – кивком подтвердила я.
Рука моего хозяина легла мне на плечи.
– Тебе этого достаточно? Тебе этого достаточно? Только этого ты от меня хочешь? Только это ты мне можешь дать?
Не в силах врать, я скользнула в его объятия и закрыла глаза, чтобы он не увидел, что я отдаю ему свою душу.
Солнце садится и удлиняет на морской глади тени колючих рифов. Прошло уже много времени, а я всё ещё сижу здесь, под полотняным тентом, опёршись о золотистую кирпичную стенку. Там, вдали, на самом верху ажурной скалы виднеется маленький чёрный силуэт, который то приближается, то останавливается, то снова двигается вперёд… Это он. Он тоже наверняка видит оттуда моё белое платье. Он придёт, но торопиться не будет, ведь он знает, что я его жду. Когда я увижу его здесь внизу – чёрную фигуру на жёлтом песке, – только тогда я встану и пойду ему навстречу. Я тоже не буду спешить, потому что он ведь идёт ко мне. Он обнимет меня за плечи и скажет, что день был прекрасный, что он видел какую-то вспорхнувшую птичку и куница шмыгнула у него под ногами. Мы говорим немного, но наши паузы между произносимыми фразами полны содержания и доверия – за прошедшие два месяца мы уже всё друг другу порассказали, и слова наши постепенно щедро обогатили нас друг другом…
Завтра он должен уехать, и сейчас его главная забота – с толком использовать каждый час своих коротких каникул в этом краю, который он так любит. Он радостно шагает вдоль моря, он здесь деятелен, будто преуспевающий крестьянин… Я стараюсь не отставать от него, но всё же иду чуть поодаль, я вообще изменилась, стала мягче и двигаюсь не так порывисто. Глядя, как яростно он кидается навстречу жизни, мне кажется, что мы поменялись ролями, что теперь он – жадный странник, а я гляжу на него, бросив навсегда якорь.
Очерк жизни и творчества КОЛЕТТ
1906–1913
Произведения, которые вошли в этот том, были написаны в самый трудный, мучительный и напряжённый период жизни Колетт. Брошенная мужем, оставленная без средств к существованию, она стала зарабатывать на жизнь, выступая в театре пантомимы. В те времена этот жанр пользовался огромной популярностью – возможно, из-за начинающегося влияния немого кино. Нужно было обладать необыкновенно выразительной пластикой, чтобы суметь без слов передать состояние души, переживания и чувства персонажей. Колетт была тогда стройной, грациозной женщиной небольшого роста и выглядела значительно моложе своих 33 лет. Ей пошли на пользу длительные прогулки, увлечение гимнастикой и велосипедом. В 1905 году, ещё будучи женой Вилли, она развлечения ради стала брать уроки танца и пантомимы у известного артиста и танцора Жоржа Вага, который обнаружил у неё незаурядные способности к этому виду искусства и устроил её в театр.
Впервые она вышла на сцену в феврале 1906 года в парижском театре Матюрэн в пьесе с броским названием «Желание, любовь и химера». К концу года, лишённая алчным супругом даже гонораров за ею же написанные книги (он приписал себе одному их авторство), она становится профессиональной актрисой, работает в основном в паре с Жоржем Вагом. Они выступают в разных театрах и мюзик-холлах, много ездят по стране, гастролируют даже за границей. Это стало её единственным источником существования.
Из светской дамы, жены известного писателя, обеспеченной и праздной, Колетт превратилась в измученную тяжёлой работой скромную труженицу сцены.
Резкая перемена среды и образа жизни удручающе подействовала на молодую женщину. Через несколько лет в романе «Странница» она передаст своё настроение того времени, описывая подавленное душевное состояние героини романа, Рене Нере, – несчастной, одинокой, страдающей от своего положения «писательницы, которая плохо кончила», так как стала актрисой мюзик-холла. У неё ежедневные репетиции и выступления, требующие большой физической выносливости, изматывающие гастрольные поездки из города в город, неудобные дешёвые отели, невкусная еда, ей приходится выходить на пыльную и нередко холодную сцену, терпеть грубую, вульгарную публику, отбиваться от приставаний назойливых поклонников, пытающихся вручать ей записки вместе с букетом цветов, а то и просто врывающихся в артистическую уборную.
67 
