Глава 4

Неслышно шагая по песку, Тори вошла в лагерь уже за полночь. С трудом волоча свой плетеный мешок, она подкралась ближе к темнеющей фигуре капитана, который даже во сне выглядел весьма внушительно.

Стоя рядом с ним, она понимала, что нужно быстрее делать свое дело и уходить, но наблюдать за ним при свете догорающего костра и прибывающей луны было одновременно занятно и приятно. Его брови во сне сдвинулись к переносице, настырная прядь волос упорно лезла ему в глаза. Отдавая дань справедливости, Тори была вынуждена признать, что с его твердым подбородком и чеканными чертами лица он был по-своему красив.

Через несколько секунд ее удовлетворение притупилось в связи с внезапно вспыхнувшим любопытством. Интересно, какова на ощупь его кожа? Тори хотела узнать это еще с тех пор, как увидела его возле водопада. А этот начинающий отрастать частокол на лице там, где у нее гладкая кожа... Как бы его потрогать? Захваченная этой мыслью, она подошла чуть ближе... и неожиданно опрокинула ногой фонарь.

Она напряглась, готовясь бежать, но мужчина так и не проснулся – он только перевернулся на другой бок и что-то пробормотал рокочущим басом. Несколько успокоившись, Тори неожиданно заметила книгу, заткнутую рядом с ним под тюфяк. Положив свой мешок, она наклонилась ближе. Любопытно, что читает такой человек, как он?

Не может быть! Этот подонок читал ее дневник!

Тори осторожно вытащила журнал. Сердце ее застучало громко, как молот, когда моряк снова что-то забормотал. Журнал дрожал у нее в руках. Страницы раскрылись там, где была оставлена закладка, и Тори прочитала несколько строк. Другой корабль. Другой капитан. Она представила все так ясно, как будто это произошло накануне, вспоминая, как тот негодяй набросился на Кэмми. Как он смел ее обидеть!

Лишь позже, по завершении тяжкого испытания, Тори поняла, что они с Кэмми неизбежно должны были сделать то, что сделали, чтобы остаться живыми...

Решительно тряхнув головой, Тори напомнила себе, зачем она пришла сюда, и снова подняла свой живой трофей, а затем выпустила его из мешка, направив к спящему человеку. Когда питон свернулся под его одеялом, она стремглав помчалась прочь, слыша на расстоянии рев проснувшегося капитана.

Через пять минут она решила замедлить свой спринтерский бег, но тут же позади услышала громкий топот и хруст веток под тяжелыми сапогами.

Кровь отхлынула от ее лица, и Тори вновь побежала быстрее, наращивая скорость энергичной работой рук. Он не сможет ее поймать. Все, что ей нужно сделать, это добраться до деревьев – их ветви находились очень близко к земле, так что моряк с его ростом и неповоротливостью не сможет бежать под ними.

Быстрее! К деревьям! Они уже показались в ее поле зрения. Еще несколько секунд...

И вдруг перед глазами Тори все стало черным. Воздух с громким хлопком вырвался у нее из легких, когда навалившаяся на нее тяжесть с хрустом придавила ее к земле.

Открыв веки, через тонкую щелочку Тори увидела огромного мужчину, оседлавшего ее.

– Лучше не двигайтесь, – сказал он, нахмурившись. – Ваше дыхание, черт бы его побрал, к вам сейчас вернется...

Оно действительно вернулось, и Тори вскрикнула.

Мужчина, казалось, был так обескуражен ее пронзительным криком, что она подумала: «Может, ударить его и убежать или стукнуть камнем...»

Но мужчина, словно разгадав ее замысел, без труда поймал ее сжатые кулаки, вскинул их у нее над головой и затем пригнул книзу. Пока Тори брыкалась под ним, он держал ее руки плотно прижатыми к земле.

– Черт побери, я же хочу вам помочь! – Он дышал так же тяжело, как и она под его весом. – Я здесь, чтобы спасти вас...

Тори гневно сверкнула глазами.

– Я никого не просила, чтобы меня спасали, в том числе и вас.

Грант плотно сжал губы, словно оскорбившись, что его принимают за негодяя, а затем отвел взгляд от ее лица, видимо, чтобы оценить ситуацию. Он восседал на бедрах Виктории, наклонившись вперед, чтобы удерживать ее руки. Когда он увидел ее вздымающуюся грудь, дыхание с шумным свистом вырвалось у него из горла. В конце концов он выругался и подтащил Тори вверх, пытаясь поставить ее на ноги. Его большая рука крепче сжала ее запястья, а пристальный взгляд остановился на ней, лишая спокойствия.

  18