очень нудно 
39 
Грант отвернулся.
– Не волнуйтесь, я не буду смотреть на вас, – неловко сказал он.
– Я готова, – минутой позже сообщила Виктория, однако голос у нее был не слишком бодрый.
Грант повернулся к ней, и его взволновало то, что предстало его глазам.
Утром он впервые увидел ее улыбку и лишь позже осознал, что никогда не задумывался над тем, какие чувства она испытывала в связи с ночным происшествием. И вот теперь – новое потрясение. В светло-синем, как летнее небо, платье Виктория выглядела потрясающе.
Грант устыдился, вспомнив, как он трогал ее утром... Сейчас, когда он оглядывал ее в этом платье, то, что произошло ночью в хижине, представлялось ему просто непостижимым.
Внезапно он нахмурился. Хотя платье с прямым узким рукавом и поясом, плотно прилегающим к талии, очень шло ей, Виктория неловко переминалась в новом наряде. Видимо, широкий, пышный бант на краю декольте ее раздражал. Она оторвала его, оставив гладкий лиф, и посмотрела на Гранта, давая ему возможность высказаться, но он тоже считал, что так стало намного лучше. Виктория была настолько хороша, что не нуждалась ни в каких украшениях.
Она бросила взгляд на судно, и лицо ее исказилось. Что-то в ней, с ее потухшим, как засыпанный валежником костер, огнем и со смиренной гордостью, трогало душу. До сих пор Грант воображал, что эта девушка притягивала его своим сильным характером. Или своей ранимостью? Так чем же, в конце концов?
Неожиданно Виктория подняла подбородок, и Грант почувствовал гордость за нее – будь он проклят, если это не так!
Тори долго смотрела на свое жилище. Трудно представить, что она никогда уже не увидит этих мест. Она чувствовала себя такой же опустошенной, каким ей сейчас казался сам остров, хотя на нем мало что изменилось. В конце концов, они еще не отбыли, а остров уже выглядел совершенно безжизненным, даже призрачным.
– Виктория, нам пора, – бесстрастно сказал Сазерленд.
Она не могла двинуться, и тогда капитан поднял ее на руки. Тори вздрогнула. Женщин всегда так переправляют через воду, не сразу вспомнила она. Сазерленд нес ее с джентльменской учтивостью не таким он был всего несколько часов назад.
В шлюпке он передал ее невысокому мужчине по имени Дули с такой бережностью, будто боялся разбить хрупкий китайский фарфор. Тори вскарабкалась на сиденье и застыла в оцепенении. Кто-то из матросов разглядывал ее с любопытством, кто-то улыбался, а Сазерленд сердито сверкал глазами на каждого, кто смотрел на нее, хотя, возможно, ей это только казалось.
Она чувствовала себя неспокойно в окружении его экипажа, но сам факт отъезда притуплял ее тревогу. Когда они оттолкнулись от берега и весла скользнули в воду, вездесущий запах разросшегося на острове жасмина стал слабеть впервые за многие годы и в конце концов растворился в запахе моря теперь уже навсегда. Ее остров становился все меньше и меньше, а стаи птиц казались мелкими точками, подвешенными над деревьями. Каскады воды напоминали серебряные нити, трепещущие у земли. При всех опасностях и трудностях, с которыми они с Кэмми столкнулись на острове, их дом по-прежнему казался ей единственной спасительной гаванью.
Шлюпка быстро достигла судна, и Грант, взяв Тори за руку, помог ей занять место у веревочной лестницы. Поставив ногу на первую перекладину, Тори обернулась: он стоял рядом, страхуя ее.
– Ну же, не бойтесь!
– А я и не боюсь, – прошептала Тори в ответ, но не двинулась с места. Она запрокинула голову, чтобы лучше видеть корабль, и смотрела, как трап уползает вверх по боковой стенке. Если упасть с такой высоты...
– Пора, Виктория. – Грант неловко похлопал ее по плечу. – Мы должны отплывать.
Гнев затмил страх. Ей не хватало только его показного бесстрастно-вежливого тона. А ведь именно этот человек ласкал ее ночью!
Тори легко поднялась на палубу, несмотря на новое платье, будь оно неладно! Грант, поднявшись следом, сопровождал ее, когда она сделала несколько шагов по палубе, и оставил только тогда, когда она схватилась за перила. Потом, подождав, пока остальные моряки поднимутся на борт, Грант отдал приказание поднять и укрепить шлюпку.
Корабль качнуло, и Тори неловко осела на палубу, шурша всеми своими юбками. Пока она вдыхала запах влажных парусов и пеньковых веревок, воспоминания просачивались в ее сознание, подобно туману. Капитан «Провидения» тогда сказал, что через минуту трюмы затопит вода и судно начнет разваливаться.
39 
