9 
Внутри остров напоминал сушильную печь, где гуляли мягкий бриз и порошкообразный песок. Грязь вместе с опавшими листьями образовала внизу настил, и эта жижа с жадностью всасывала и тащила все в себя.
Грант напился из фляжки, стараясь не набрасываться на воду, и внимательно осмотрел полученные повреждения. Кожа его рук была усыпана волдырями размером с крону и расчерчена ссадинами; верхнюю часть груди опоясывала красноватая полоса.
– Грант, мы же не на скачках. – Йен, пошатываясь, двинулся вперед.
– Я тебя предупреждал, – сказал Грант. Он не испытывал никакой жалости к своему кузену.
– Да, но я не представлял, как это будет... – Йен внезапно умолк, испуганно тараща глаза. – Я не чувствую своих ног. Проклятие! Я не чувствую своих ног!
Убедившись, что Йен все же еще держится на ногах, Грант пошел дальше, оставив кузена спотыкаться в зарослях. Не обращая внимания на собственное измученное тело, он заставлял себя идти и идти вперед...
– Не так быстро, Грант, – умолял Йен.
– Можешь отстать и передохнуть. Надеюсь, ты найдешь дорогу по следам.
Йен растерянно поглядел на деревья, перевитые виноградной лозой. В глазах у него застыло такое выражение, которое можно было бы назвать леденящим ужасом.
– Я не запоминал дорогу, так как полагался на тебя. Как всегда.
– Тогда тебе лучше подтянуться.
Грант с той же неутомимостью сохранял взятый темп, на что у него была причина, и даже не одна. Да, он нашел Викторию и приблизился на шаг к достижению своей цели, но ему еще надо было убедиться, что девушке ничто не угрожает. Он считал, что теперь должен ее оберегать. Однако сейчас она – юная, временами слабая, временами свирепая – была где-то здесь, на этом необитаемом острове, который заставлял отступать даже сильных мужчин.
Гнев, вызванный ее проделками, задень незаметно рассеялся, и теперь, когда Грант вспоминал, как преследовал ее, у него возникало чувство вины. Он потратил на эти поиски семь месяцев. Семь! И вот теперь девушка была почти у него в руках, а он ее упустил! При этой мысли у него до сих пор сжимались кулаки.
Неожиданно он представил ее лицо, смятение в ее глазах... Ему не хотелось ее пугать, но он сделал именно это!
Виктория Дирборн провела годы вне комфорта и цивилизации, а также, возможно, лишилась обоих родителей – естественно, она была напугана. Вполне понятно, почему она заманила его в овраг и едва не покалечила. Но Грант никак не мог полностью примириться с тем, что при этом девушка насмехалась над ним. Хотя, возможно, это была всего лишь напускная бравада.
Они с Йеном продолжали поиски до восхода луны и, лишь когда на небе было уже три четверти ночного светила, вернулись в лагерь.
– Мы найдем ее завтра, – сказал Грант, отвечая на любопытные взгляды экипажа. Однако, несмотря на свой властный тон, он был в этом далеко не уверен.
Дули засуетился и протянул ему жестяную кружку с кофе. Грант опустился на поваленный ствол пальмы и стал пить, устало глядя вдаль и ни о чем не думая, но под конец даже это стало для него слишком утомительно. Выплеснув кофе в песок, он собрал остатки сил и, взяв твой тюфяк, раскатал его под навесом и лег.
Команда уже уснула, а он все смотрел на небо, усеянное яркими звездами, размышляя о том витке, который только что произошел в его жизни. В действительности уже перед путешествием он страстно желал получить землю в виде платы за поиски, и Дирборн был вынужден предложить ему последнее, что у него оставалось, – Белмонт-Корт. После смерти графа Грант мог стать владельцем внушительного, хотя и пришедшего в упадок, поместья. Наконец-то у него появилась возможность иметь свой собственный дом, своих собственных слуг!
Вместе с тем эта миссия для него всегда означала нечто большее. Дед Виктории, с его печалью в глазах и осязаемым одиночеством, каким-то образом вдохнул в Гранта уверенность, что его родные, возможно, еще живы. Грант никогда не испытывал особой потребности в геройстве, но если они действительно здесь, он хотел бы их вызволить. По крайней мере сейчас он мог вернуть Викторию и был к этому весьма близок.
Девушке каким-то образом удалось выжить. Из бутона распустился прекрасный цветок. Но она не может оставаться здесь бесконечно. Ее нужно спасать, даже если ей не хватает здравого смысла это понять.
– Ты придумала что-нибудь? – спросила Кэмми. Она откусила второй кусочек банана и похлопала себя по впалому животу, будто желудок ее уже переполнен и с завтраком покончено. «Неудивительно, что она продолжает терять в весе», – подумала Тори, глядя на тонкие запястья с выступающими косточками, торчащие ключицы и заострившееся лицо с обтянутыми скулами.
9 
