137 
В комнате повисла напряженная тишина. Затем Дегерр поморщился и прошипел что-то сквозь зубы, смирившись с потерей своего вассала.
— Жаль, жаль, — пробормотал он. — Джеффри мне кое-что обещал.
— Что ж, это обещание он унес с собой в ад, — заверил его Саймон. — Ну а вы, барон? Вы всегда выполняете свои клятвы?
— Безусловно.
— Вот как? — ядовито заметил Доминик. — А приданое Арианы?
— На что вы намекаете? — небрежно осведомился барон.
— Сундуки с приданым были полны булыжников, земли и прогорклой муки.
Дегерр так и застыл, одной рукой поправляя плащ.
— Что вы сказали? — резко произнес он.
Доминик и Саймон переглянулись и значительно посмотрели на Дункана. Тот мрачно вздохнул и отправился за женой: без Эмбер и на сей раз было не обойтись.
Прищурив угольно-черные глаза, Саймон твердо взглянул в лицо Дегерру.
— Я сказал правду, барон, — ответил Саймон. — Когда мы открыли сундуки, в них не было ровным счетом ничего ценного.
— Да там было приданое, достойное принцессы! — воскликнул Дегерр.
— Это вы так утверждаете.
— А вы что же, сомневаетесь в моих словах? — спросил барон обманчиво кротким тоном.
— Ни в коем случае, барон. Просто я говорю о том, что мы увидели, открыв сундуки.
— А как Джеффри это объяснил?
— Он при сем не присутствовал.
— А кто из моих людей был при этом?
— Никто, — презрительно усмехнувшись, ответил Саймон. — Ваши благородные рыцари бросили Ариану во дворе Блэкторна и тут же умчались прочь, даже не пригубив вина с дороги.
— Странно, весьма странно, — недоверчиво произнес Дегерр, с притворным изумлением выпучив серо-голубые глаза. — Значит, я должен поверить на слово рыцарям Блэкторна, что пряности, шелка, драгоценные камни и золото каким-то чудесным образом превратились в какую-то мерзость по дороге из Нормандии в Англию?
— Да.
— Другой бы на моем месте подумал, что это не что иное, как надувательство.
— Не спорю, — коротко согласился Доминик.
Улыбка Дегерра изменилась — она стала холодной и торжествующей. Барон наконец отыскал то, что хотел: жадность всегда была и будет самой распространенной человеческой слабостью.
— И что же, вы обличаете меня во лжи? — мягко поинтересовался он.
— Нет, — сказал Доминик. — Мы даже не требуем от вас никакой платы. Пока.
Дегерр не успел ничего ответить, ибо в ту же минуту в комнату вошла Эмбер. На ней было алое платье, ее волосы были распущены, а янтарный кулон горел на груди, будто пойманный солнечный лучик.
— Лорд Доминик, — промолвила она, — вы посылали за мной?
— Я хотел просить вас, чтобы вы оказали мне услугу.
Эмбер слабо улыбнулась.
— Я слушаю вас, милорд.
— Мы с бароном Дегерром хотим разрешить одну загадку. Вы можете помочь нам в этом?
При этих словах Доминика барон с интересом взглянул на Эмбер.
— Эмбер — Посвященная, — пояснил ему Доминик. — Она может…
— Я осведомлен о способностях Посвященных не хуже вас, милорд, — прервал его Дегерр. — Я сам занимался этим долгое время. Эта леди обладает даром угадывать истину?
— Да, — подтвердил Доминик.
Дегерр не смог скрыть разочарования.
— Должно быть, вы и впрямь не знаете, куда подевалось приданое, — пробормотал он. — Иначе вы никогда не пригласили бы сюда ту, что может отличить ложь от правды. Ну что ж, прошу вас, леди. Возьмите мою руку.
Эмбер глубоко вздохнула, собираясь с силами, и коснулась его руки.
Она вскрикнула и, наверное, упала бы на пол, если бы Дункан не поддержал ее. Но, несмотря на боль, захлестнувшую ее, она не выпустила руки барона.
— Побыстрее! — яростно прохрипел Дункан.
— Вы подменили приданое вашей дочери? — спросил Доминик Дегерра.
— Нет.
— Правда.
В то же мгновение Эмбер отдернула руку.
— Благодарю вас, миледи, — произнес Доминик.
Дегерр разглядывал Эмбер с хищным интересом: от него не укрылось, чего ей стоило использовать свой дар.
— Какое, однако, сильное оружие ваша хрупкая супруга, — промолвил он. — Я тоже надеялся иметь у себя нечто подобное.
Дункан кинул на барона свирепый взгляд, но промолчал.
Дегерр улыбнулся.
— Полагаю, теперь моя очередь задавать вопросы.
Эмбер удивленно посмотрела на Доминика.
— Вы позволите, миледи? — неохотно произнес тот, протягивая ей руку.
Хотя Эмбер ни разу не проверяла искренность слов Доминика, она без колебаний взяла его за руку. Дрожь пробежала по ее телу, но она быстро овладела собой.
137 
