Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
78 
Саймон взглянул в золотистые, ясные и бездонные, как чебо, глаза Посвященного.
— У меня неспокойно на душе.
— Ты чувствуешь опасность?
— Не совсем. Но мне тревожно и неуютно.
— Леди Ариана, а вы? — произнес Эрик, оборачиваясь к девушке.
— Да, мне тоже… неуютно. А почему — не могу объяснить.
— Ну что же, это замечательно, — удовлетворенно отметил Эрик.
— А мне это совсем не нравится, — резко сказал Саймон. — По-моему, это малоприятное ощущение — когда за тобой тайком наблюдают.
— Но большинство людей этого не замечает.
Саймон стремительно выхватил меч из ножен.
— Я знал, что эти подлые убийцы рыскают поблизости, — бросил он сквозь зубы.
— Успокойся, нам ничто не грозит, — улыбаясь возразил Эрик. — Это же просто рябина.
— Что?
Эрик кивнул головой в сторону Каменного Кольца.
— Священная рябина ждет, — коротко пояснил он.
— Ждет чего? — спросила Ариана.
— Этого не знают даже друиды, — ответил Эрик. — Они знают только то, что она ждет — ждет постоянно, и летом, и зимой.
— Тысяча чертей, — прохрипел Саймон, — что за чепуха!
Он раздраженно сунул меч обратно в ножны.
Эрик загадочно рассмеялся и повернул коня в сторону Си-хоума. Жеребец заупрямился и поднялся на дыбы — ему совсем не хотелось покидать остальных всадников. Но Посвященный усмирил его нрав с легкостью солнечного луча, бегущего по воде.
— Храни вас Бог, — сказал он, обращаясь к Ариане и Саймону. — Если вам что-нибудь понадобится, пошлите за мной в Сихоум. Я клянусь исполнить все, что в моих силах, если это во власти Посвященных.
Саймон удивленно посмотрел на него.
— Почему именно Посвященных? — резко спросил он.
— Кассандра гадала на серебряных рунах.
Саймон застыл. Он уже чувствовал — то, что он услышит в следующий момент, ему совсем не понравится.
И он не ошибся.
— Ей открылось, что твоя судьба связана с судьбами Посвященных, — веско произнес Эрик. — Хотим мы того или нет, но мы, словно нити, вплетены в полотно, узора которого нам не дано угадать.
— Возможно, — холодно согласился Саймон.
По его тону было ясно, что он ни капельки в это не верит.
Глаза Эрика полыхнули золотистым огнем.
— Не будь так слеп в своем упорстве, — мягко произнес Посвященный. — Цена, которую мы платим за наше незнание, может оказаться непомерно высока. Особенно для тебя, Саймон. Запомни это.
Глава 19
Оглушительные удары грома прокатились по долине, и вскоре все вокруг затянуло серебристой нелепой дождя. В холодном воздухе, наполненном запахами лесов и полей, разлилась свежесть.
Саймон разбил лагерь прямо у подножия холма в развалинах древнего римского укрепления. Он выбрал это место не случайно: отсюда хорошо просматривались окрестные болота, лес и долина. Само укрепление было построено римлянами на развалинах еще более древней крепости. Хотя бревенчатый потолок строения почти развалился, все же под оставшимся небольшим навесом можно было переждать непогоду. Ариана и Саймон расположились у стены некогда большой комнаты, греясь у костра, взметнувшего языки пламени до самого потолка.
На противоположной стене плясали яркие отсветы другого костра, который разожгли в соседней комнате трое стражников и оруженосец Саймона, предварительно соорудив там навес из сухих веток. Иногда язычки пламени достигали края стены — она разрушилась от времени и была теперь совсем невысокой. Дым от костра и густой дух мясной похлебки поплыли над развалинами крепости в дождливых сумерках.
Стражники сидели у костра, переговариваясь друг с другом. Время от времени было слышно, как они громко хохочут — должно быть, над своими грубоватыми шутками. В низкие мужские голоса вплеталось звонкое щебетание Бланш. Она то и дело заливалась дразнящим смехом — так любовница рукой проводит по бедру, останавливается, чуть-чуть не достигнув до цели… и вдруг неожиданно хватает свою добычу.
Саймон не сомневался, что Бланш была для его рыцарей лакомым кусочком. Несмотря на то, что днем она беспрерывно ныла и жаловалась на отсутствие всяческих удобств в пути и еле плелась на своей кобылке в хвосте их маленького отряда, вечером она без устали дарила стражников своей благосклонностью, проявляя при этом удивительную изобретательность.
Легкая доступность Бланш никогда не приводила к ссорам между воинами. Конечно, если бы она дразнила мужчин, заигрывая с одним и насмехаясь над другими, это неизбежно привело бы к распрям — именно так вела себя Мари с рыцарями Доминика во время их возвращения из Крестового похода. Но, к счастью, такие игры не привлекали Бланш. Ей гораздо больше нравилось уступать всем и каждому — кто именно ее согреет, ей было безразлично.
78 
