12 
— Кстати, я еще не слышал ответа. Эти нежные губки еще не сказали, что ты станешь моей женой, — насмешничал Жиль. — Но ведь мы оба знаем, что так и будет, правда, Анабел?
— Честно говоря, у меня нет выбора. Если я не…
— Да, я непременно сообщу твоему жениху, какого сорта женщину он хочет ввести в свою пуританскую семью. Анабел, ему действительно безразлично, сколько у тебя было мужчин, или он так влюблен, что сумел убедить себя, будто никто из них не затронул твое сердце?
— Далеко не все мужчины ищут себе в жены девственниц, — с вызовом парировала Анабел, которая была глубоко уязвлена, но сочла ниже своего достоинства показать это. — Ты станешь уважать академика, который выбирает для диспута тех, кто уступает ему в уровне интеллекта? Не поэтому ли некоторые мужчины предпочитают иметь дело с девушками, что женщина быстро обнаружила бы их несостоятельность?
— Анабел, ты что, хочешь бросить мне вызов? — негромко спросил Жиль. — У тебя очень соблазнительное тело. Куда более соблазнительное, чем шесть лет назад. — Он с оскорбительной тщательностью рассмотрел ее нежную грудь, обтянутую белой блузкой, узкие бедра и длинные стройные ноги. — И все же у меня нет желания оставаться с тобой всю жизнь. Может быть, заставить тебя подписать договор о том, что наш брак продлится столько, сколько нужно мне?
Анабел едва не задохнулась от возмущения.
— Ты всерьез полагаешь, что я захочу продлить этот брак?! Да я не могу придумать, как избежать его, и вынуждена согласиться против своей воли! Но, предупреждаю, не допусти ошибки! Мне больше не шестнадцать лет, твой мужской шовинизм не производит на меня никакого впечатления…
— Брак дело тонкое. Кто может поручиться, чего ты захочешь или не захочешь?
— Я люблю Эндрю, а тебя ненавижу! И буду с нетерпением ждать, когда закончится эта пародия на брак! Сейчас же верни мое обручальное кольцо!
— Верну… когда наш брак будет расторгнут. А пока ты будешь носить вот это.
Он надел на палец Анабел кольцо с изумрудом, и девушка ахнула, такое оно было красивое.
— Так я и думал! — возликовал Жиль. — Камень как раз в тон твоим глазам! Ну а теперь, раз уж мы обручились…
Не успела Анабел опомниться, как Жиль прильнул к ее губам. Этот поцелуй больше напоминал клеймение скота, чем проявление любви и ласки.
Глава 3
Они поженились в Париже три дня спустя. Кроме жениха и невесты на скромной церемонии был только Майкл. Анабел понимала, что глупо переживать из-за отсутствия родных и друзей. В конце концов, брак-то не настоящий. Но все же ей бы хотелось, чтобы для моральной поддержки рядом оказались Барбара и Пат.
Эти девушки не просто были соседками Анабел по квартире, но тоже работали в компании «Уэстбери». Все трое прекрасно ладили между собой. Нужно будет сообщить им, что я задержусь во Франции, и попросить пересылать почту. Подруги были надежные, но Анабел не могла не думать о том, как они отнесутся к сложившейся ситуации. Поскольку на регистрации присутствовал Майкл, скрыть замужество нельзя, но можно попросить не распространяться об этом.
После церемонии Жиль пообещал Майклу как следует подумать насчет договора с «Уэстбери» о поставке вина. Глядя вслед такси, увозившему ее босса в аэропорт, Анабел почувствовала себя так, словно оказалась на необитаемом острове.
Почему Жиль решил зарегистрировать брак именно в Париже, Анабел не знала. Наверное, хотел обойтись без широкой огласки. Но если он вернется в замок с молодои женой, разве весть об этом не облетит всю округу?
Анабел числилась замужней женщиной уже три часа. Правда, она сомневалась, что сумеет когда-нибудь думать о Жиле как о муже. Как о враге и мучителе — да, но как о муже? Ни за что на свете!
Приехав в Париж, они сняли «люкс» в дорогой гостинице. Вернувшись из магистрата, Анабел тщательно проверила, заперта ли дверь, отделявшая ее спальню от смежной комнаты, где устроился Жиль, разделась и приняла душ.
Голубой льняной костюм был очень симпатичным, но все же не шел ни в какое сравнение с девственно-белым подвенечным платьем, на которое Анабел имела полное право и которое собиралась надеть на венчание с Эндрю. Но теперь праздника не получится, венчание будет испорчено воспоминаниями о сегодняшней процедуре: нескольких коротких словах, сказанных по-французски, прикосновении руки Жиля, который вел ее к столу секретаря магистрата, и слезах, затуманивших глаза в тот момент, когда Анабел подписывала документ…
12 
