19 
Мод воззрилась на него, не веря собственным ушам.
— Ты взял дело в свои руки? Но ведь…
— И со всеми потрохами, — холодно уточнил Кайл. — Нам с твоей матерью удалось убедить отца, что он никогда уже не окрепнет физически настолько, чтобы самому заниматься делами. Скажу тебе откровенно, он от души обрадовался моему предложению. Я заплатил ему достаточно, чтобы обеспечить им обоим безбедное существование.
— Заплатил? Значит, ты купил фирму?
— А разве есть другой способ законно завладеть чужим делом, кроме как жениться на хозяйской дочке? — сардонически осведомился Кайл. — Разумеется, купил. Да ладно, Мод, ты же знаешь своего отца. Неужели ты и впрямь думаешь, что он просто позволил бы мне оплатить операцию?
Кайл, конечно, прав.
— Но ведь фирма не стоит ломаного гроша, — медленно проговорила Мод. — И отец это знает…
— Мне удалось убедить его в обратном, — невозмутимо пояснил Кайл. — Кроме того, с моей точки зрения фирма все же представляет собой известную ценность, хотя бы в свете ее безукоризненной репутации.
— Но мы же занимаемся оформлением витрин, а у тебя нет собственных магазинов.
— Пока нет, но сейчас я строю, а вернее реконструирую небольшую и весьма дорогую торговую галерею в Бате. Я намерен сдавать помещения в аренду при условии, что съемщики будут поддерживать установленный нами высокий уровень. Мы только выиграем, если в комплекс услуг для арендаторов включим и работу дизайнерской группы.
Все это звучало весьма здраво, и тем не менее Мод хорошо понимала, что их семейный бизнес практически не стоит ни гроша.
— Сколько же ты заплатил отцу? — запинаясь, с пересохшим ртом спросила она.
Лицо Кайла мгновенно замкнулось, жесткие губы сжались.
— Не могу сказать. Это касается только его и меня. Словно перед носом Мод с треском захлопнули дверь — знакомое унизительное чувство, которое она не раз испытывала в детстве; и сейчас, как в те годы, она привычно укрылась за броней сарказма.
— Что, Кайл, ничего не изменилось? Мы все так же ненавидим друг друга, только ты куда .искуснее это скрываешь, вот и все.
— Да, пожалуй, можно сказать и так, — согласился Кайл после долгой паузы. Он смотрел на Мод как-то странно, незнакомо, словно она каким-то образом задела его за живое.
Мод с вызовом взглянула на Кайла.
— Я не дам втянуть меня в ссору! Никогда не понимала, что нашли в тебе родители — разве Только то, что ты мужского пола, — с горечью прибавила она, не замечая, что невольно выдаст свое самое уязвимое место. — Но ради них…
— Да неужели? — негромко и вкрадчиво перебил ее Кайл. — Неужели, Мод, ты и впрямь завидуешь тому, что я мужчина?
— Нет! — выкрикнула Мод, яростно отрицая тот циничный намек, что таился в горькой складке его рта. Она всегда была счастлива тем, что родилась женщиной, и от вкрадчивой реплики Кайла кровь бросилась ей в лицо. — Нет… ничего подобного… — Мод с трудом сглотнула, понимая, что опрометчиво ступила на весьма опасную почву.
Кайл следил за ней, точно кошка за мышью, и явно не собирался дать ей вывернуться, не заполучив взамен хотя бы внятного объяснения.
Вспомнив советы психолога, Мод принудила себя забыть о гордости и поступиться врожденным стремлением прятать от других сокровенные мысли и чувства.
— Когда-то, — хрипло проговорила она, — до того, как ты появился в нашем доме, мама потеряла ребенка. Это был бы мальчик. Однажды я подслушала разговор. Она… они намекали… во всяком случае, я поняла именно так… что мои родители были разочарованы, что родилась девочка.
И замолкла, с ужасом ожидая новой издевки, но Кайл не сказал ни слова.
Мод выдавила из себя признание, упорно глядя на камин и не решаясь посмотреть в сторону Кайла; и теперь, краем глаза заметив, что он шевельнулся, она неосознанно дернулась, словно ожидая удара.
— Я ошибся, — прозвучал напряженный голос Кайла. — Ты все же повзрослела.
— Тебя это как будто не очень радует. До чего же глупыми показались Мод собственные слова! Но ей просто необходимо было укрыться за всегдашней язвительностью, чтобы усмирить бушевавшие в душе чувства.
— Возможно, — согласился Кайл и, не дав Мод себя перебить, негромко добавил: — Раз уж пришло время исповеди, могу признаться откровенно, что и я ненавидел тебя. Мне тогда нелегко было поверить, что твои родители просто любят меня, ничего не требуя взамен. Понимаешь, прежде со мной такого не бывало. Ты ведь знаешь, мой отец бросил нас — сейчас, кстати, его уже нет в живых, — а потом умерла мама. Не сразу я осознал, что твои отец и мать любят меня просто так, а не потому, что, взяв меня в дом, совершили «благое дело».
19 
