Последние отзывы

  52  

– Правильно. Жили-были три девочки Беренски:

Ада, Бетти и Люсиль. К тому времени, как я родился, Бетти уже стала Евой Бенедикт, звездой, легендой. В Омахе она точно была легендой.

– Она приезжала домой погостить?

– На моей памяти только два раза. – Дрейк слизнул с пальцев сахар и придал своему лицу страдальческое выражение. Он готов был поклясться, что одинокая мать с маленьким сыном посочувствует ему. – Видите ли, мой отец бросил нас. Можете представить, как это сломило мою мать. Я тогда был слишком мал, просто спрашивал, почему папа не приходит домой.

– Я понимаю. – Джулия искренне посочувствовала ему. – Вам наверняка было очень тяжело.

– Очень больно. Иногда я думаю, что так и не оправился от удара. – На самом деле Дрейк не вспоминал об отце больше двадцати лет. Вынув из кармана платок с монограммой, он вытер пальцы. – Однажды отец вышел из дома и не вернулся. Много лет я винил в этом себя. Может, до сих пор виню. – Дрейк сделал паузу, словно пытаясь сохранить самообладание, и чуть повернул голову, демонстрируя Джулии профиль. Ничто – он был в этом уверен – не может пронять женщину быстрее, чем сопливая история, рассказанная мужественно. – Ева тут же приехала, хотя, если честно, она и моя мать никогда не находили общего языка. Ева была очень добра… по-деловому. Мать потом устроилась в универмаг на неполный рабочий день, но именно деньги Евы помогали нам сохранить приличную крышу над головой.

Маленький спектакль не одурачил Джулию, но история заинтересовала.

– Вы сказали, что они не находили общего языка. Что вы имели в виду?

– Ну, я не знаю, что случилось, когда они были девочками. У меня создалось впечатление, что все три сестры сражались за внимание отца. Он часто бывал в отъезде. Что-то вроде коммивояжера. Из слов матери я понял, что они еле сводили концы с концами и Ева всегда была недовольна. Может, были и другие причины. Я видел их фотографии в юности. Думаю, нелегко было трем красивым женщинам жить в одном доме.

Джулия моргнула и чуть не потеряла нить рассказа. Интересно, понимает ли Дрейк, как сильно он блестит? Золотой «Ролекс» с золотым браслетом, золотые запонки, гель для укладки волос.

– Я… я… – Она поспешно взглянула на свои заметки, не подозревая, что Дрейк решил, будто ее рассеянность вызвана его неотразимой красотой. – Итак, Ева покинула родной дом.

– Да. А моя мать вышла замуж. Я слышал, что мой отец был влюблен в Еву. Мать была не очень молода, когда вышла замуж, долгие годы не могла забеременеть. Может, все-таки хотите выпить? – спросил он, проходя к бару.

– Нет. Но, пожалуйста, продолжайте.

– Ну, в конце концов я оказался единственным и неповторимым. – Дрейк бросил в стакан кубики льда, залил их минеральной водой. Он предпочел бы коньяк, но чувствовал, что Джулия не одобрит спиртное до ленча. – Люсиль посвятила свою жизнь путешествиям, кажется, даже жила в коммуне… Очень в духе шестидесятых. Она погибла в железнодорожной катастрофе где-то в Бангладеш или на Борнео около десяти лет назад.

Джулия отметила в блокноте, что о жизни и смерти своей второй тети Дрейк рассказал без всяких эмоций.

– Как я понимаю, вы не были близки.

– С тетей Люсиль? – Дрейк чуть было не расхохотался, но вовремя замаскировал смех кашлем. – Не думаю, что видел ее больше трех-четырех раз в жизни. – Он не стал добавлять, что Люсиль всегда привозила ему шикарную игрушку или красивую книжку. И что она умерла почти нищей. Никакого наследства для Дрейка – никаких теплых воспоминаний о Люсиль. – Она никогда не казалась мне реальной, если вы понимаете, о чем я говорю.

Джулия немного смягчилась. Несправедливо считать человека черствым только за недостаток любви к тете, которую он практически не знал. Или за то, что он самодовольный павлин, считающий себя сексуально неотразимым.

– Думаю, что понимаю. Вашу семью разбросало по свету. Вы помните свою первую встречу с Евой?

Дрейк уселся на край стола, с удовольствием разглядывая ноги Джулии. Пожалуй, общение с ней не будет тяжким испытанием. Используя ее в своих интересах, он получит наслаждение… и постарается, чтобы ей тоже не на что было жаловаться.

– Конечно, я помню, как она была красива. Но у Евы есть очень редкое качество. Врожденная чувственность, наверное. Даже ребенком я это ощущал, хотя и не понимал. Кажется, тогда она была замужем за Энтони Кинкейдом. Она прибыла с горами багажа. Ярко-красные ногти, ярко-красные губы, костюм наверняка от Диора и вечная сигарета между пальцами. Одним словом, она была великолепна.

  52