очень нудно 
120 
Она злобно взглянула на меня и схватилась рукой за сердце. Она задыхалась.
— Но вы все испортили, — продолжала она. — Он последовал вслед за вами сюда и был убит. Если б не вы, он сейчас был бы жив. Мой единственный сын! Он был для меня всем, вся моя жизнь замыкалась на нем, но вы заманили его сюда, а потом лорд Хессенфилд убил его… приказал, чтобы его убили, а тело выбросили в Сену.
— Вы ошибаетесь! — воскликнула я. — Все было совсем не так. Он был шпионом. Он приехал сюда вовсе не ради меня, он приехал шпионить за якобитами.
— Он приехал из-за вас: все остальное было предлогом. Он приехал только ради вас.
— Это не правда! Он был связан здесь с воспитательницей, работавшей в нашей семье. Его схватили… при нем оказались бумаги, которые доказывали, что он работает на Англию.
Она покачала головой:
— Я знаю моего сына. Он был очень похож на отца: он не отступал от своего. Ему нужны были вы, и он приехал сюда, чтобы забрать вас, а Хессенфилд приревновал. Он жестокий и безжалостный человек, и он убил его. Я слышала об этом. Мне сообщили, что это было crime passionne!.
— Вы ошибаетесь… ошибаетесь… Она снова пожала плечами.
— Это конец. Уже скоро — и для меня, и для вас. Вы должны умереть! Как только я встретила вас в том доме, я сразу поняла, что в вас есть нечто роковое. В такой красоте, как ваша, таится зло. Это не дар Господень, он исходит от самого дьявола.
Она окинула меня странным взором. Ее глаза блестели. «Она сошла с ума, — подумала я. — Смерть Мэтью повредила ее разум».
— Вы подобны той русалке из легенд, которая сидит на скале и поет, завлекая моряков к себе, в попасть в ее объятия означает смерть. Это… песня сирены: «Приди ко мне, и я дам тебе все, что ни пожелаешь». Такая песня, но на самом деле все по-другому. Вы несете с собой смерть!
— Что вы говорите, миссис Пилкингтон?! Она покачала головой.
— Из-за вас умер Бо. Если бы не вы, он бы никогда в жизни не попал в Эверсли, не стал бы шантажировать ту женщину и сейчас был бы жив. А я, может быть, вышла бы за него замуж, и Мэтью был бы с нами… Но появились вы, с вашей странной, безумной красотой, поэтому он начал преследовать вас, но вместо прекрасной невесты и состояния на его долю выпала смерть. А потом Мэтью тоже услышал вашу песню, и его выкинуло на скалы судьбы. Куда она его привела? К смерти в Сене. Мой сын… мой любимый сын… А ваш муж — сколько горя вы принесли ему? И даже ваш настоящий любовник, Хессенфилд, не избег той же участи. Он считал себя умным, мнил себя кормчим… но теперь смерть ждет его…
— Я должна просить вас уйти. У меня много дел…
— Да, готовить саван своему возлюбленному. Приготовьте заодно для себя… и для меня.
Меня охватил ужас, ибо я поняла, что она говорит правду, а она продолжала:
— Я составила план, как уничтожить вас. Теперь никто больше не пострадает от вашей руки. Трое человек погибли… и все из-за вас, хотя в смерти Бо я вас не виню. Вы сами смерти подобны, вы — сирена. Даже не желая того, одним своим присутствием вы несете гибель, и вы должны уйти. Я подстроила ту встречу, изменив внешность из опасения, что вы можете вспомнить меня. Но мы встречались лишь однажды, а я была одной из лучших актрис на лондонской сцене. Я разузнала все, что можно, про те давние процессы по делам отравителей; я говорила с людьми, которые помнили их… и я поняла, что мне надо сделать. Раньше я даже не представляла себе, что существуют такие яды, которые могут попасть в тело человека сквозь кожу. Но яды такие были… и есть… И если вы знаете, куда за ними пойти, и если вы готовы платить… В общем, я пошла, заплатила и получила две пары перчаток. Лорд Хессенфилд принял наибольшую дозу: он, должно быть, много носил свои перчатки. С вами дело обстоит иначе, я же мало дотрагивалась до них, но все мы обречены, хотя моя смерть будет не такой быстрой, как ваша. Противоядия не существует, а я все же держала перчатки в своих руках, в мою кровь попал яд так же, как и в вашу… Я уничтожила сирену и убийцу моего сына, но при этом уничтожила и себя…
Я неуверенно поднялась: это был бред сошедшей с ума женщины.
Я должна избавиться от нее, вернуться к Хессенфилду, вызвать докторов и рассказать им, что случилось.
Я вышла из комнаты. Она шла вслед за мной. Я поднялась в спальню.
Хессенфилд с побелевшим лицом неподвижно лежал на кровати… Он был мертв…
* * *
До этого момента я не верила ей. Я убеждала себя, что она лжет про яд: такое могло произойти тридцать лет назад, но никак не сейчас. Но мне довелось слышать подобные истории о ядах замедленного действия и об искусстве итальянцев в производстве смертельных веществ такого рода. В Париже еще оставались люди, творящие свои темные дела в потайных каморках и богатеющие на этом.
120 
