5 
— Мама, это сэр генерал Жерве Лангдон, — представила я гостя.
— О, пожалуйста, входите! — воскликнула Присцилла — Мой муж сейчас будет.
— Я проезжал в этих краях, — стал объяснять сэр Жерве, — и вспомнил, что здесь живет мой старый друг. Вот я и решил нанести ему визит.
Он будет в восторге. Он так много о вас говорил, правда, Карлотта? Да, это моя дочь Карлотта.
Сэр Жерве опять повернулся ко мне и произнес:
— Очень приятно. Мы прошли в зал.
— Я узнавал о вас в имении, — сказал сэр Жерве, — и один из слуг объяснил мне, что вы сейчас живете в Довер-хаусе.
— Да, это так, — отвечала мать, — А мои родители остались там.
— Лорд Эверсли, я думаю, тоже? Где сейчас Эдвин?
— Он служит за границей, — ответила Присцилла.
— Вот как? Я надеялся повидаться и с ним.
— Вы, конечно, знаете, что мой муж подал в отставку?
— Ну конечно. Теперь на службе остается Эдвин Эверсли.
— Да, но мне кажется, его жена хочет, чтобы он поступил так же, как Ли.
— Жаль, — произнес генерал, — такие люди, как он, нам нужны.
— Я считаю, что они нужны своим семьям.
— Вечное недовольство жен, — улыбнулся генерал. Присцилла провела его в гостиную и послала за вином и кексами. Появилась Дамарис, которую тоже представили гостю.
— У вас такие очаровательные дочери, — заметил генерал.
Он рассказывал нам о своих путешествиях за границей, восхищался тем, что снова на родине, в Англии. Вскоре возвратился Ли. Он был очень обрадован, увидев генерала, и через некоторое время Присцилла решила, что им есть, о чем поговорить друг с другом наедине. Она надеялась, что генерал не слишком торопится и побудет некоторое время у нас.
На это он ответил, что собирался навестить своего старого друга Неда Нетерби и думал переночевать в гостинице, в четырех милях отсюда, с тем, чтобы с утра ехать в Нетерби-холл.
— Нет! — воскликнула Присцилла. — И не думайте об этом! Вы должны остаться на ночь у нас. Мы и слышать не хотим о том, чтобы вы ехали в гостиницу, не правда ли, Ли?
Ли подтвердил, что, без сомнения, генерал должен остаться у нас.
— Так как это решено, — сказала Присцилла, — то я с вашего позволения пойду проследить, чтобы вам приготовили комнату. Карлотта, Дамарис, пойдемте, поможете мне.
Мы все вместе вышли.
— Я поняла, что генералу надо поговорить с вашим отцом, — заметила мать. — Им многое есть, что вспомнить: ведь они вместе служили в армии.
Я отправилась в свою комнату, а Дамарис пошла помочь Присцилле. Я была слегка возбуждена, как обычно в присутствии гостя, но что-то было в генерале, что дало мне понять: это не просто праздный визит, чем-то он привлекал меня. Это был высокий мужчина, ростом, должно быть, около шести футов и чуть старше Ли, как решила я. У него была выправка настоящего военного, так что не могло возникнуть сомнения, что это — истинный солдат. Шрам на щеке подтверждал это, добавляя суровости его облику.
Мне пришло в голову, что он приехал с целью уговорить Ли вернуться в армию, но я была уверена, что Присцилла не догадывается об этом, иначе она не смогла бы быть столь искренне гостеприимной.
За обедом много разговаривали о прошедших днях службы. Было очевидно, что Ли с упоением предается этим воспоминаниями.
Генерал заговорил о короле, не скрывая своей явной неприязни. Он называл его не иначе, как «Голландец», вкладывая в это слово немало презрения, а, когда упоминали имя короля, он багровел, так что шрам выступал на коже яркой белой чертой.
После мы оставили мужчин разговаривать за рюмкой вина, и моя мать заметила:
— Он, конечно, очаровательный человек, но мне бы не хотелось, чтобы он так много рассказывал Ля про службу в армии. Он расписывает ее так, будто это сущий рай.
— Нет, наш отец никогда не захочет покинуть тебя, мама, — сказала Дамарис.
Присцилла, улыбнувшись, спросила:
— Не понимаю, зачем же все-таки приехал генерал?
— Ну, он же сказал, что просто заехал к нам по пути в Нетерби-холл, ответила Дамарис, Я могла только смеяться над моей невинной сестрой: она верила всем и всему, что было сказано.
На следующий день, в воскресенье, мы собрались ехать на обед в Эверсли, как всегда по воскресеньям. Хотя Ли с матерью и купили Довер-хаус, оба они продолжали считать имение Эверсли своим домом. Я провела там часть жизни, а Присцилла, вплоть до недавнего времени, жила все время. Там родилась Дамарис, и лишь около года тому назад Ли купил Довер-хаус. Между двумя домами было не более пяти минут ходьбы, и дедушка с бабушкой обижались, если мы не навещали их часто. Я любила Эверсли, хотя Эйот-Аббас Харриет был, возможно, более родным домом для меня.
5 
