очень нудно 
19 
— Ну что же ты остановилась… — В тоне слышалась такая злая и горькая ирония, что девушка замерла, словно ее ударили хлыстом.
Он не мог объяснить себе, отчего не хотел, чтобы она увидела фотографии. В конце концов, пусть узнает, что у него была жена. Лючия…
Нет, дело не в этом. Но в чем, он не мог понять, просто был уверен: его тревожит не то, что она узнает, а то, что узнает таким образом. Вот чего ему действительно не хотелось.
Что само по себе было глупо. И нелепо. Потому что он вообще не собирался посвящать случайную знакомую в свои семейные дела. Как и в какие-либо другие дела. Тереза — приключение на одну ночь, короткая интрижка, основанная исключительно на сексуальном притяжении. Все просто. И не проснись Терри до того, как он собрался уйти, она больше о нем и не услышала бы.
Впрочем, это неправда, у него имелась тысяча возможностей бесшумно выскользнуть из комнаты. Но Джио ждал, пока она проснется. Намеренно сидел в кресле у окна и не уходил.
И это тоже было непонятно.
— Ну, посмотри, cara, — протянул он, последствия его уже не волновали. — Ты ведь умираешь от любопытства. Так давай, вперед.
Терри вдруг утратила присутствие духа. Она уже не хотела знать, что Джио так тщательно скрывал от нее. Заглянув в темную глубину его глаз, девушка ощутила, как по венам разлился холод, медленно подступая к самому сердцу.
— Ну же, не останавливайся, belezza, — подгонял молодой человек. — Ты же сражалась за них с таким рвением. Что же теперь, струсила?
И это «струсила» побудило ее к действиям. Терри завязала пояс халата и взяла в руки снимки.
Но сначала практичная сторона ее разума подсказала ей защититься и завязать пояс, пусть даже это отнимет некоторое время. И только потом девушка отважилась взять снимки в руки.
На первом она увидела маленького мальчика лет двух. Очаровательного малыша. Иссиня-черные волосы и темно-карие глаза, правильные черты лица. На нем была огромная белая футболка с разноцветными флагами, из-под которой виднелись голубые шорты. Губы растянулись в широкой озорной улыбке. Мальчик прижимал к себе черно-белое одеяльце.
Его лицо как две капли воды походило на лицо Джио.
— Паоло. Его зовут Паоло.
— И он твой сын.
Джио ничего не ответил, только его темноволосая голова слегка наклонилась вперед.
Терри перевернула страничку, и сердце у нее остановилось: она увидела улыбающееся лицо…
— Мать Паоло? — Голос у нее звучал хрипло и неровно, как будто она простудила горло.
— Да… и моя жена.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Ты должна быть благодарна ему за откровенность», — скомандовала себе Терри. Ей хотелось кричать, ругаться, может быть, даже наброситься на Джио и колотить, колотить сжатыми кулаками по его широкой груди.
Но оказалось, что пошевелиться она просто не может. Терри словно оцепенела, вцепившись одеревеневшими пальцами в фотографию, и смотрела невидящим взглядом на женщину — жену Джио.
Больше всего ее поразило, что женщина совсем не красавица. Миниатюрная, смуглая, а улыбка точь-в-точь как у сына — широкая, открытая. И фигура явно далека от канонов: большая грудь и округлые бедра только подчеркивали недостаток роста.
— Как… как ее зовут?
Ну зачем спрашивать об этом? Зачем знать такие подробности, чтобы весь этот ужас стал еще реальнее, еще ярче? Успокоится ли ноющая боль в сердце из-за того, что она узнает? Или, наоборот, станет сильнее? Или хуже уже быть не может?
— Ее зовут Лючия.
Почему фраза построилась именно так? Отчего не сказать всей правды, не открыться до конца? Отчего не быть точным в выборе грамматического времени: «Ее звали Лючия»? Ведь так и есть на самом деле.
Но он боялся говорить о жене в прошедшем времени, боялся произнести эти слова и услышать их в этом номере, в этой ситуации.
Строго говоря, он не изменил жене, но почему-то в глубине души Джио ощущал себя неверным мужем.
— Лючия Паолина Карделла.
— Спасибо.
Лед в ее голосе причинял ему боль, горячий взгляд прекрасных глаз таил в себе горький упрек и лишал самообладания, но ведь она знала с самого начала, что у них будет только одна ночь. Разве нет? Ей хотелось развеяться, развлечься. Не могла же она ожидать чего-то большего в этой ситуации.
— Я очень рада, что ты, в конце концов, решил рассказать мне.
Рука, державшая фотографию, судорожно сжалась.
19 
