129 
Они вышли. Зана что-то весело стрекотала насчет елочки.
Когда они вышли на улицу, Ева услышала Нью-Йорк. Гудки, голоса, звуковую рекламу, ни с чем не сравнимое пыхтение двухэтажного автобуса. Все это было фоном для новой порции болтовни. О погоде, о небоскребах, об уличном движении, о магазинах. Иногда сюда же примешивались голоса Бакстера и Трухарта. Они уточняли направление, отпускали посторонние замечания.
– Эй, видал плакат? «Бог – человек, и Он на моей стороне». Бакстер.
– Неизвестно, что за человек, сэр. Бог может оказаться женщиной и соблазнить вас тем, что недоступно. Трухарт.
– Неплохо, малыш, – пробормотала Ева. – Видит бог, можно со скуки подохнуть, выслушивая всю эту муть. «О дорогой, ты только взгляни на это! О мой бог!» и т. д. и т. п.
– Хочешь, прокрутим вперед? – предложил Рорк.
– Нет. Вытерпим все до конца.
Ева пила кофе и терпеливо слушала бесконечный треп о покупке настольной елочки и отдельных украшений к ней. Слушала, как хихикала Зана, когда Бобби заставил ее отвернуться и закрыть глаза, пока он покупал ей сережки. А потом – как она ворковала, что не откроет подарок до Рождества.
– Меня сейчас стошнит.
Бобби и Зана заговорили о ленче. Куда пойти, что сделать?
– Боже, сделай что-нибудь! – взмолилась Ева. – Туристы меня убивают.
Опять хихиканье, опять ахи-охи, на этот раз из-за сосисок. Из-за кишки, набитой фальшивым мясом, с отвращением подумала Ева, но тут же насторожилась и выпрямилась.
– Погоди! Останови запись. Что она только что сказала?
– Если хочешь, я прокручу назад, хотя, должен признать, восторги по поводу меню уличного разносчика – это чересчур даже для меня.
– Нет, ты послушай, послушай, что она говорит. Как она это говорит.
И почему эта сосиска кажется такой вкусной, если она зажарена на улице в Нью-Йорке? Богом клянусь, нигде не найти таких вкусных жареных сосисок, как в Нью-Йорке.
– Остановить запись. Откуда она это знает? – спросила Ева. – Она не говорит: «Держу пари, нет такого места». Или: «Никогда в жизни не пробовала такой сосиски». Или еще что-то в этом роде. Нет, она заявляет: «нигде не найти». Со знанием дела. С ностальгией в голосе. Такими словами, таким тоном не будет говорить женщина, пробующая свою первую сосиску в тесте на углу Манхэттена. А ведь она именно это сказала, именно это решило спор в пользу уличной тележки. «Ой, я никогда раньше не пробовала, вот будет здорово!» Лживая девка!
– Не стану спорить, но это могло быть просто оговоркой.
– Могло, но не было. Слушаем дальше.
Ева прослушала разговор о шляпах, шарфах и о том, что хочется еще немного погулять. Надо перейти улицу. Пролила кофе. Забота, легкий, едва заметный страх в его голосе, потом облегчение.
А потом крики, визг, гудки, тормоза. Рыдания.
Боже, боже, кто-нибудь, вызовите «Скорую». Леди, не двигайте его, не пытайтесь его двигать.
Потом Бакстер, быстрый, энергичный, выдвигается на место, берет дело в свои руки.
– Ладно, теперь мне нужны только они двое. Никаких фоновых шумов с того момента, как они покупают сосиски, и до того, как появляется Бакстер.
Рорк завел программу, включил.
Опять разговор – легкий, беспечный. Бобби говорит с ней ласково, снисходительно, как с избалованным ребенком, подумала Ева. Потом внезапный ахающий вздох, его мгновенный отклик. Раздражение в ее голосе. Потом крики.
– Еще раз, – приказала Ева. – С того места, где она пролила кофе.
Она следила и за графическим изображением голосов: дыхание, громкость, тон.
– Вот, вот, ты слышал?
– Кто-то втягивает в себя воздух. Как будто ахает. Естественно, раз он валится на проезжую часть.
– За секунду до этого. За миг. Может, он поскользнулся, но, может, его и толкнули. А теперь слушай ее. Тот же отрезок, в той же последовательности.
Ева подалась вперед всем телом. Она слушала, и сцена развернулась перед ее мысленным взором.
– Втягивает в себя воздух. Короткий, глубокий вдох. Быстрый. За секунду до того, как он ахает. Вот, смотри на графике. Потом крошечная пауза, она выкрикивает его имя и поднимает визг. – Взгляд Евы стал острым и беспощадным. – Она толкнула его на проезжую часть. Зуб даю. Возможность. Соблазн. Опять минутный порыв. Давай пройдемся по фоновым шумам, по голосам индивидуально, в той же последовательности. Вдруг что-нибудь еще всплывет.
Это была скучная работа, но она не успокоилась, пока не прослушала все варианты.
129 
