48 
Кики вышла на террасу, склонилась над стеной и позволила холодному ветру высушить слезы. Должен быть шторм, подумала она. Она желала, чтобы был шторм, что-то такое же яростное и страстное, как ее собственное сердце.
Колотя кулаком в стену, она проклинала тот день, когда встретила Трента. Он не хочет ее любви, а стремится забрать ее дом. Конечно, если бы он принял первое и ответил тем же, то, возможно, никогда не отнял бы второе.
— Кики, — Сюзанна подошла и скользнула рукой вокруг ее плеч, — здесь холодно. Почему бы нам не войти внутрь?
— Это неправильно.
— Нет. — Сюзанна прижала сестру ближе. — Неправильно.
— Он даже не знает, что это означает для нас. — Кики порывисто смахнула сердитые слезы. — Он не может понять. Да и не хочет.
— Возможно, не может. Возможно, никто не может, только мы. Но это не его вина, Кики. Мы не должны обвинять его в том, что не продержались. — Сюзанна посмотрела вдаль на сады, которые любила, на утесы, которые всегда притягивали ее. — Я всего один раз уезжала отсюда… кажется, целую вечность назад, но прошло только семь лет. Уже почти восемь. — Она вздохнула. — Я думала, что то был самый счастливый день в моей жизни — оставить остров ради нового дома в Бостоне.
— Не надо говорить об этом. Я знаю, что тебе больно.
— Не так, как когда-то. Я была влюблена, Кики, юная невеста с будущим в ладони своей руки. И когда я обернулась и увидела, что Башни исчезли позади меня, я заплакала, как ребенок. Я думала, что в этот раз будет легче. — Почувствовав подступающие слезы, Сюзанна закрыла глаза. — Мне жаль, что это не так. Что есть такого в этом месте, что так притягивает нас? — задалась она вопросом.
— Я знаю, мы найдем другой дом. — Кики переплела пальцы с пальцами сестры. — Думаю, мы будем в порядке и даже счастливы. Но это ранит. И ты права, это — не вина Трента, но…
— Тебе хочется обвинить кого-то, — улыбнулась Сюзанна.
— Он причинил мне боль. Ненавижу в этом признаваться, но он сделал мне больно. Очень хочется сказать, что он заставил меня влюбиться в него. Или просто позволил влюбиться в него. Но я все сделала сама.
— А Трент?
— Я его не интересую.
— Он так смотрит на тебя, что я сказала бы, что ты неправа.
— О, он интересуется, — мрачно промолвила Кики. — Но любовь не имеет к этому никакого отношения. Он очень вежливо отказался использовать в своих интересах мой… недостаток опыта, как он выразился.
— Ох. — Сюзанна снова взглянула на утесы. Быть отвергнутым, она знала, самый острый кинжал в сердце из всех. — Не очень поможет то, что я скажу, но, возможно, тебе пришлось бы гораздо труднее, если бы он не проявил… благоразумия.
— Он очень благоразумный, это точно, — процедила Кики сквозь зубы. — И настолько благоразумный и цивилизованный человек, что захотел, чтобы мы остались друзьями. Он даже пригласил меня завтра на ужин, чтобы убедиться наверняка, что я не зачахну без него, и он сможет возвратиться в Бостон без чувства вины.
— Что ты собираешься делать?
— О, я собираюсь пойти с ним на ужин. Я тоже могу быть чертовски цивилизованной. — Кики выпятила подбородок. — И когда я закончу, он сильно пожалеет, что вообще остановил глаза на Кэтрин Калхоун. — Потом повернулась к сестре. — У тебя сохранилось то красное платье? Украшенное бусинками и достаточно короткое, чтобы соблазнить?
Сюзанна широко усмехнулась.
— Держу пари, его я и надену.
— Пойдем, посмотрим на него.
«Ладно, ладно, ладно», — думала Кики. Посмотрим, как может изменить день обтягивающий шелковый наряд. Сморщив губы, она покрутилась перед треснувшим трюмо в углу своей комнаты. Одеяние было настолько крохотным, настолько маленьким для нее… особенно с безумными изменениями, внесенными Сюзанной. Но это только добавляло уверенности.
«Мне очень жаль, что я хочу тебя», — совершенно ясно высказался он. Кики провела руками по бедрам. Он может хотеть ее, пока у него голова не взорвется.
Платье плотно облегало ее и сверкало в отблесках огня, которое облизывало его от декольте до укороченного низа. Сюзанна безжалостно обрезала подол, чтобы Кики наверняка сразила Трента этой ночью. Длинные рукава доходили до запястий. И она добавила серьги из фальшивых бриллиантов Коко с их озорным блеском.
Эти тридцать минут, которые Кики потратила на косметику, казалось, полностью окупились. Ее губы были такими же красными, как платье, благодаря вкладу Аманды. Глаза затенены медью и изумрудом с помощью Лилы. Волосы блестели, как вороново крыло, и немного приглажены у висков.
48 
