2 
— Ты ее любишь?
Плечи, которыми она всегда любовалась, опять дрогнули. Джон ничего не ответил. Однако с каждым шагом Саманты по направлению к мужу жалость все больше отступала на задний план. Вместо нее в душе закипал гнев.
— Отвечай же, черт побери!
Она изо всей силы дернула его за руку, он обернулся и посмотрел ей в глаза.
— Наверное, да… Не знаю, Сэм. Я знаю только одно: мне надо на время уйти отсюда, чтобы я мог во всем разобраться.
Саманта отшатнулась и пошла в дальний конец комнаты, остановившись у самого края изысканного французского ковра; вытканные цветы, по которым ступали ее босые ноги, казались настоящими. Там были крошечные фиалки, и маленькие грязновато — красные розы, и множество более мелких цветочков, которые можно было рассмотреть только нагнувшись. Ковер производил впечатление картины, нарисованной пастелью и выдержанной в теплых розовато — красноватых и лиловатых тонах; он служил как бы цветовым мостиком, соединявшим нежно — розовые, малиновые и глубокие грязно — зеленые тона мебельной обивки в большой гостиной, стены которой были обшиты деревянными досками. Верхний этаж этого старинного дома находился в их распоряжении, и Саманта целых два года любовно обставляла квартиру прекрасной мебелью эпохи короля Людовика XV, которую они с Джоном вместе покупали в антикварных лавках и на аукционах Сотби. Все эти вещи были французскими, в вазах постоянно стояли свежие цветы, картины Саманта выбирала исключительно кисти импрессионистов, и квартира производила впечатление элегантного европейского жилища. В то же время в ней, как считала Сэм, было уютно. Однако сейчас, когда Саманта стояла, повернувшись спиной к мужу, и с горечью думала, смогут ли они когда‑нибудь стать такими же, как прежде, ей было не до красот интерьера. Ей казалось, что Джон внезапно умер… или все вдруг разбилось вдребезги и склеить обломки уже не удастся… И все это — из‑за нескольких точно подобранных слов!
— Почему ты мне раньше не сказал? — Она повернулась к Джону, и ее лицо приняло обвиняющее выражение.
— Я… — начал было Джон, но продолжить не смог.
Он ничего не мог сказать, чтобы исправить положение и причинить как можно меньше боли женщине, которую он когда‑то сильно любил. Но семь лет — большой срок. За это время они могли бы сродниться навсегда, однако этого не произошло, и год назад, когда по телевизору широко освещалась предвыборная кампания, он… оступился. Сначала, когда они вернулись из Вашингтона, он искренне хотел покончить с этой историей! Честное слово, хотел! Но Лиз не отпустила его, и все продолжалось и здесь, в Нью- Йорке. Тянулось, тянулось и дотянулось до того, что теперь она заставила его таки плясать под свою дудку! Самым ужасным было то, что Лиз забеременела и не желала избавляться от ребенка.
— Я не знал, как сказать тебе это, Сэм, — пробормотал Джон. — Не знал… я думал…
— Плевать мне на то, что ты думал! — Она кричала на человека, которого знала и любила уже одиннадцать лет.
Они стали любовниками, когда ей было девятнадцать. Он был ее первым мужчиной, это случилось во время их учебы в Йельском университете. Джон был таким рослым, таким красивым блондином… звезда футбола, университетская знаменитость, баловень публики. Его все любили, в том числе и Сэм, она боготворила Джона с первого дня их встречи.
— А ты знаешь, что думала я, сукин ты сын? — закричала Саманта. — Я думала, ты мне верен, вот что! Я думала, что не безразлична тебе… А еще… — ее голос впервые дрогнул с тех пор, как Джон произнес роковые слова, — еще я думала, что ты меня любишь.
— Я тебя действительно люблю. — По щекам Джона медленно заструились слезы.
— Ах вот как? — Саманта уже плакала не таясь; ей казалось, будто Джон вырвал у нее сердце из груди и швырнул его на пол. — Но тогда почему ты уходишь? Зачем ведешь себя как сумасшедший? Черт возьми, зачем ты сказал, когда я спросила, как у тебя дела: «У меня роман с Лиз Джонс, и я от тебя ухожу»?! — Саманта сделала несколько шагов по направлению к мужу, и в ее голосе зазвучали истеричные нотки: — Ты можешь мне это объяснить? Кстати, давно ты с ней связался? Будь ты проклят, Джон Тейлор… Будь проклят…
Саманта не сдержалась и бросилась на Джона с кулаками, вцепилась ему в волосы, попыталась расцарапать лицо, но Джон легко справился с женой, завел ей руки за спину и повалил на пол, а потом сгреб в охапку и принялся укачивать, утешая, как ребенка,
2 
