очень нудно 
83 
Человек, отобранный на роль, оказался англичанином, однако его американское произношение было настолько безупречным, что никто никогда не догадался бы, откуда он родом. Он четыре года проработал в шекспировском театре в Стратфордена — Эйвоне, а теперь уже два года жил в Нью — Йорке и снимался в рекламных фильмах, устав от слишком серьезных ролей, за которые платили слишком маленькие деньги. В Нью — Йорке этот человек рекламировал безалкогольные напитки, мужское нижнее белье и различные инструменты; американские фирмы платили ему за это приличные гонорары. Плечи у него были шириной во всю комнату, лицо красивое, но не слишком слащавое, глаза синие, волосы темно — каштановые с рыжеватым отливом. Он идеально подходил на роль, любой американский мужчина захотел бы отождествить себя с ним, а жены американцев принялись бы мечтать о разрекламированных машинах, подспудно надеясь увидеть за рулем ковбоя из этого фильма. Именно такой человек им был нужен… Правда, существовал один минус — новый американский киногерой явно был «голубым», о чем позабавленная Саманта не преминула сообщить Чарли.
— Он что, похож на «голубого»? — встревожился тот.
— Нет, конечно! Он же актер. Нет, он выглядит великолепно.
— Ты смотри не влюбись в него!
— Хорошо, постараюсь.
Однако, по правде сказать, актер ей нравился. Его звали Генри Джонс — Адамс, и если со всем прочим дело обстояло проблематично, то путешествовать в его обществе было сплошным удовольствием. Генри был очень начитан, чертовски вежлив, культурен и, похоже, вдобавок обладал прекрасным чувством юмора. Снимая предыдущие фильмы, Саманта была вынуждена терпеть эгоцентриков, не замечавших никого вокруг и не признававших никакой дисциплины, и теперь вздохнула с огромным облегчением.
— Ты тоже поедешь с нами, Чарли?
— Не знаю, Сэм. Очень уж мне неохота оставлять Мелли. Если она к тому времени разродится, тогда другое дело. А если нет, я, пожалуй, пошлю двух моих ассистентов. Ты справишься без меня?
— Если приспичит, то справлюсь, — ответила Саманта и, ласково улыбнувшись, поинтересовалась: — Как она себя чувствует?
— Толстая, измученная, закормленная, вредная. Но я все равно ее люблю. Да и потом, скоро все будет позади. Малыш должен родиться в конце будущей недели.
— Как вы его назовете? — Саманта не прекратила поддразнивать Чарли, уверяя его, что опять родится мальчик.
— Ее. Вот увидишь! А как назовем, я тебе не скажу. На сей раз это будет сюрпризом.
— Ну ладно, скажи, Чарли! Если родится девочка, ты назовешь ее Шарлотта?
Саманта обожала дразнить приятеля. В ответ он покачал головой, шутливо ущипнул ее и убежал.
На самом деле Милли родила в ближайший уик — энд, на неделю раньше, чем ожидалось, и на сей раз и вправду девочку. А сюрприз состоял в том, что ее назвали Самантой. Во вторник, после выходных, пришедшихся на празднование 4 июля, Чарли сообщил Сэм об этом, и в ее глазах появились слезы.
— Ты серьезно?
— Ну да! Хочешь на нее посмотреть?
— Ты не шутишь? С удовольствием! А Мелли не слишком сейчас слаба? — Нет, конечно! В четвертый раз это все проходит куда легче. Страшно сказать, но даже из родильной палаты ее не выкатывали на каталке, а она вышла сама! Я чуть с ума не сошел от беспокойства, но врач сказал, все о’кей.
— Ой, у меня при одном только рассказе об этом мурашки по коже забегали. — Как все нерожавшие женщины, Саманта с трепетом относилась к этому, для нее в родах была какая‑то мистика.
В обеденный перерыв Сэм и Чарли поехали в роддом. У сияющей Мелли в розовом халате с кружавчиками и в розовых атласных шлепанцах был счастливый, здоровый вид; а на ее руках угнездилась крошечная бело — розовая малютка. Сэм долго не произносила ни слова. Она молча уставилась на маленький сверточек, не сводя глаз с лица девочки.
— Какая она красивая, Мелли! — благоговейно прошептала наконец Сэм, и стоявший позади нее Чарли довольно хохотнул.
— Да, но мы назвали бы ее Самантой, даже если б она не блистала красотой.
Сэм обернулась и сделала грозное лицо. Впрочем, замечание Чарли хотя и снизило торжественность момента, но не отвлекло Саманту от грустных мыслей: ее внезапно охватила тоска по тому, чего она была лишена навсегда, — по великому чуду произвести на свет свое дитя. В последнее время ее редко посещали подобные мысли, но сейчас, когда Сэм глядела на новорожденную девочку, ее сердце заныло снова.
83 
