117 
От пощечины ее голова резко откинулась назад, глаза налились слезами.
— Я вас предупреждал. — Ван Дайк отшвырнул тарелку с такой силой, что она слетела со стола и разбилась. — Я не терплю неуважения. Я прощаю вас, поскольку восхищаюсь вашей храбростью и интеллектом, но прикусите язык.
— Я вас презираю, — процедила Тейт сквозь зубы. — Если бы я нашла амулет, я бы скорее уничтожила его, чем передала вам.
Тейт приготовилась к новому удару, но не к тому, что начало происходить на ее глазах. Руки Ван Дайка задрожали, глаза налились кровью, как у бешеного быка. Не только от ярости, поняла Тейт. От предвкушения. Он не просто изобьет ее, он получит от избиения колоссальное удовольствие.
Инстинкт выживания пробил оцепенение, вызванное страхом. Тейт вскочила на ноги и бросилась к поручням. В воде спасение. Море спасет ее. Только она не успела прыгнуть. Ее схватили и оттащили от поручней. Она брыкалась, лягалась, визжала, пыталась укусить, но стюард просто заломил ей руку за спину, и у нее потемнело в глазах.
— Оставьте ее мне, — как в тумане услышала Тейт, когда ее бросили на палубу. — Я надеялся, что вы благоразумнее. — Ван Дайк схватил ее за поврежденную руку, рывком поднял на ноги, и Тейт всхлипнула от сильной боли. — Придется вас поучить…
Отвлекшись на шум лодочного мотора, Ван Дайк отшвырнул ее. Тейт ударилась о палубу, свернулась клубочком и, забыв о гордости, тихо заплакала.
Мэтью! Он пришел за ней. Он заберет ее отсюда, и никто больше не причинит ей боли.
— Опять вы опоздали, — послышался недовольный голос Ван Дайка.
— Не просто было улизнуть от компаньонов. — Ларю легко поднялся на палубу, мельком взглянул на Тейт и потянулся за кисетом. — Как вижу, у вас гости.
— Фортуна улыбнулась мне. — Почти овладев собой, Ван Дайк опустился на стул, взял салфетку и промокнул потное лицо. — Я улаживал на острове кое-какие дела и случайно встретил прелестную мисс Бомонт.
Ларю поцокал языком и, недолго думая, угостился шампанским из бокала Тейт.
— На ее лице отметина. Я не одобряю грубого обращения с женщинами.
Ван Дайк оскалился.
— Я плачу вам не за одобрение.
— Возможно. — Ларю решил закурить позже и занялся итальянской закуской-ассорти. — Когда Мэтью поймет, что она у вас, он за ней явится.
— Конечно. — «Я только этого и жду», — мысленно добавил Ван Дайк. — Вы пришли сообщить мне то, о чем я уже знаю?
— Ларю… — Тейт с трудом поднялась на колени. — Мэтью, где Мэтью?
— Полагаю, мечется по Невису, разыскивая вас.
— Но… — Она не хотела верить в страшную догадку.
Ларю оторвался от еды, улыбнулся, увидев проблески понимания в ее глазах.
— Ну наконец-то до вас дошло.
— Вы работаете на него? Мэтью доверял вам. Мы все вам доверяли.
— Если бы вы мне не доверяли, я не отработал бы свои деньги.
Тейт стерла слезы со щек.
— Деньги? Вы предали Мэтью за деньги?
— Я очень люблю деньги. — Ларю отвернулся и положил в рот оливку. — И раз уж мы вспомнили о моей самой большой любви, поговорим о вознаграждении.
— Ларю, я устал от ваших постоянных требований. — Ван Дайк поднял палец. Стюард приблизился, распахнул белый пиджак и выдернул из кобуры сверкающий пистолет. — Может, я оправдаюсь в глазах Тейт, если прикажу прострелить в вас дырку и выбросить за борт. Думаю, вы немедленно привлечете акул.
Поджав губы, Ларю сосредоточенно выбирал самый красивый перчик.
— Если вы меня убьете, ваши мечты о «Проклятии Анжелики» умрут вместе со мной.
Ван Дайк сжал кулаки, но сделал знак стюарду, и пистолет исчез так же быстро, как и появился.
— Вы только дразните меня амулетом. От этого я тоже устал.
— Двести пятьдесят тысяч милых американских долларов — и амулет ваш.
Ларю закрыл глаза, наслаждаясь обжигающим вкусом перца.
— Ублюдок, — прошептала Тейт. — Надеюсь, он убьет тебя.
Ларю пожал плечами.
— Бизнес есть бизнес. Как я понимаю, mon ami, мадемуазель еще не рассказала вам о нашей удаче. Мы нашли «Проклятие Анжелики». За четверть миллиона я прослежу, чтобы завтра к вечеру оно было у вас.
ГЛАВА 26
«Проклятие Анжелики» сверкало в руках Мэтью. Он стоял на мостике «Русалки», обмотав пальцы золотой цепью. Раскаленное солнце высекало искры из рубина, играло бриллиантами.
Главная цель его жизни, его удача и слава. И несчастье.
Словно наяву Мэт видел безжизненное тело отца и побелевшее в смерти лицо, так похожее на его собственное.
117 
