очень нудно 
42 
А потом раздался грохот. Кто-то потянулся, чтобы схватить Джервиса, но он уже исчез. Послышались ужасные звуки крошащегося дерева, падающих камней: шахта обвалилась… похоронив Джервиса…
Его выкапывали в течение четырех часов. Весь городок скорбел о смерти храброго мужчины. Вот так я стала вдовой…
Джастина отнесли в хижину. Морвенна, покинув Голден-холл, прибежала к нему. Он был покрыт синяками и царапинами, но ничего серьезного с ним не произошло.
Я была в таком замешательстве, что не могла ясно мыслить. Многие старались как-то выразить соболезнование мне, находившейся на шестом месяце беременности и потерявшей мужа при столь трагических обстоятельствах.
Морвенна настояла на том, что будет ухаживать за мной и Джастином. Она ничего не говорила о героическом поступке Джервиса, но я понимала, что она постоянно об этом думает.
Все жители городка проявляли заботу обо мне, делали все, чтобы помочь, — каждый, конечно, по-своему. Я была глубоко тронута этим и подумала, что несчастье выявляет лучшие черты в людях, добро и зло — оно присутствует во всех. Еще недавно я думала только об их вожделении к золоту, о жадности, о зависти. Теперь вместо этих чувств я замечала трогательную нежность и сострадание.
Я думала о Джервисе, припоминая счастливые моменты нашей жизни — как тактичен он был в нашу первую брачную ночь, как добр он был ко мне в остальное время. Я забыла об инциденте на постоялом дворе, забыла о долгах: когда теряешь человека, которого любил, о нем вспоминается лишь хорошее.
Мне было о чем подумать: все планы на будущее изменились…
* * *
Меня зашел навестить Бен. Он сел на стул и грустно взглянул на меня.
— Ах, Анжела, ну что я могу сказать тебе? Если я хоть чем-нибудь могу тебе помочь…
Я грустно улыбнулась.
— Если бы только…
Я умоляюще взглянула на Бена. Я знала, что он собирается сказать, и слушать это мне было невыносимо.
— Наверное, теперь ты отправишься домой? — спросил он.
— Мне придется дождаться рождения ребенка…
Он осмотрелся.
— Просто не знаю, как ты будешь в таких условиях…
— Все будет в порядке: не я первая…
— Ладно, есть миссис Боулз, а кроме того, я опять вызову сюда доктора Филда! Он некоторое время поживет у меня.
Я улыбнулась.
— Ты забываешь, Бен, что все это не имеет ничего общего с тобой…
— Твои заботы — мои заботы!
— А как дела с золотом?
Бен ничего не ответил, лишь печально смотрел на меня. Я сказала:
— Все здесь очень добры ко мне…
— Я позабочусь о том, чтобы все было сделано… Все, что только возможно сделать!
— Спасибо, Бен, очень мило, что ты зашел.
— Ты говоришь так, будто я такой же, как все остальные!
— Так оно и есть, Бен!
— Я поговорю с тобой позже, ты еще не оправилась от потрясения…
Я поблагодарила его, и он вышел…
* * *
Джервиса похоронили на местном кладбище. Хоронили его как героя. Из Уоллу приехал священник. Все это глубоко тронуло меня. По одну сторону от меня стояла Морвенна, по другую — Джастин. Я присутствовала здесь как трагическая фигура — вдова, ожидающая рождения ребенка от человека, который умер героической смертью и которым восхищались все до единого.
Очень трогательные слова произнес священник: «Его смерть является примером высшей жертвенности. Его друг оказался в опасности. Никто не мог ожидать от него столь рискованного поступка, но он не колебался. Они вместе отправились в эту страну, они трудились рука об руку, они были друзьями…» И я вновь припомнила, как они сидели за карточным столом, глядя друг на друга: Джервис, с лица которого исчезло обычное выражение беззаботности, пылающий гневом; Джастин, сжавшийся от страха; Джервис, хватающий Джастина за шиворот и встряхивающий его, как щенка…
«…И нет большей любви, чем любовь человека, положившего жизнь свою ради друга», — завершил священник, и я увидела, что многие из присутствующих не скрывают своих слез.
Похоронили Джервиса неподалеку от останков Дэвида Скэллингтона, и я подумала, что теперь уж он никогда не вернется домой и никогда не сколотит себе состояние, в чем был так уверен. Бедный Джервис! Он всегда проигрывал…
* * *
К огромному сожалению Лиззи, Морвенна уехала из Голден-холла. Лиззи часто посещала меня, всякий раз принося подарки для будущего малыша. Она очень беспокоилась за меня.
42 
