очень нудно 
58 
Елена может рассказать вам, что значит быть женой парламентария, но Елена входила в эту роль постепенно, да и Питер, конечно, очень многое сделал для того, чтобы, поддержать карьеру Мэтью. Он сделал бы это и для Бена, но тут есть сложность они ведь находятся, так сказать, по разные стороны баррикады.
Я радуюсь одному — тому, что Грейс очень привязалась к Лиззи, а Лиззи — к ней. Это очень хорошо, Грейс стала для нее чем-то вроде компаньонки и наставницы. Она помогает ей выбирать одежду, покупать вещи, в общем, поддерживает ее. По-моему, она становится просто незаменимой и для Лиззи, и для Бена. Бен, должно быть, очень благодарен ей за это. Да и самой Грейс это тоже только на пользу. Временами мне кажется, что она чувствует себя одинокой. Я-то всегда считала, что ей пора вновь выйти замуж. В конце концов Джонни погиб уже давно, Грейс достаточно долго была в трауре. Но пока, судя по всему, кандидатов в мужья у нее не было, так что подвернувшаяся возможность присматривать за Лиззи является благословением и для Грейс, и для Лиззи.
С нетерпением жду встречи с Анжелет и Ребеккой.
Любящая вас Амарилис.»
В то время как мать читала вслух письмо, я уже думала про Бена, вернувшегося в Лондон и выполнившего свою клятву.
Меня беспокоила перспектива новой встречи с ним, но вскоре это чувство было подавлено ощущением радостного волнения.
Прибыв в Лондон, мы сначала отправились в дом на Вестминстерской площади, где нас тепло приняла тетя Амарилис. Ребекка и Патрик, получив свою порцию восхищенных оценок, было уложены в старой детской. Там поставили две кроватки рядом, так как Амарилис решила, что дети в чужом доме должны находиться вместе — на случай, если они проснутся ночью и испугаются.
С собой мы привезли Энни, а при Морвенне была Мэй, нянюшка Патрика. Возможно, подобрав нянюшек здесь, мы могли бы отправить наших назад, в Корнуолл. Джастин с Морвенной должны были провести здесь одну ночь, а я задержаться до тех пор, пока не будет готов мой дом.
Было так чудесно увидеть всех вместе, и я сразу же почувствовала себя лучше. Елена и Мэтью привезли с собой Джеффри, приехали Питеркин с Френсис, а как раз в тот момент, когда мы собирались сесть за стол, явились Бен с Лиззи.
Как только я увидела его, прекрасно выглядящего, с глазами, которые стали еще ярче на загоревшей до бронзового цвета коже, — я сказала себе, что, зная о его прибытии в Лондон, мне не следовало приезжать сюда. В Корнуолле я изо всех сил пыталась позабыть о нем, но здесь это окажется совершенно невозможным.
— Анжела, — сказал он, — как приятно встретить тебя здесь!
— Спасибо, что пришел, Бен. Ах, здесь и Лиззи! Как я рада видеть тебя, Лиззи.
Она застенчиво улыбнулась мне, и я расцеловала ее.
— Я не ожидала увидеть вас здесь так скоро!
— Я собирался вернуться при первой же возможности, — ответил Бен.
— Тетя Амарилис написала нам о том, что вы приехали.
— И ты решила взглянуть на меня?
— Ну, на самом деле я уже давно собиралась приехать.
О вашем возвращении я узнала всего несколько дней назад.
— Так или иначе — мы все вместе…
Мы уселись за стол. Дядя Питер, чьи виски стали серебриться еще больше, выглядел, как всегда, величественно и весьма молодо для своих лет. Он занял место во главе стола, раскланявшись со всеми. Тетя Амарилис — все с тем же добрым, совершенно лишенным морщин лицом, — заняла место на другом конце стола.
— Итак, вы решили организовать здесь офис? — сказал дядя Питер Джастину.
— Да, я начну этим заниматься с завтрашнего дня, — ответил Джастин.
— Я могу представить вас людям, которые могут оказаться полезными.
Милый дядя Питер — кто-то когда-то сказал, что он «держит по пальцу в каждом пироге», и это было правдой. Я вспомнила о том, что он сделал для нас с Джервисом, и подумала, что если даже он — старый греховодник, я все равно люблю его. Я была уверена в том, что он может оказать существенную помощь Джастину и, даже если узнает о слабости Джастина, не будет слишком строг к нему. Одной из самых положительных черт таких грешников, как дядя Питер, является их терпимость к слабостям других.
Питеркин и Френсис рассказали нам о работе их миссии, а Джеффри — о юриспруденции, которая должна была стать его профессией, однако в разговоре доминировали дядя Питер и Бен, а главной темой была политика.
Мне было очень любопытно слушать их. Мэтью покорно соглашался со всем, что говорил тесть, но Бен был не намерен уступать своему дедушке. Они придерживались противоположных мнений: дядя Питер превозносил достоинства Дизраели, сменившего лорда Дерби на посту премьер-министра, Бен связывал свои честолюбивые мечты с восходящей звездой Уильяма Гладстона.
58 
