22 
– Алло? – отозвалась она.
– Buongiomo, signorina,[2] – сказал Умберто, и далее последовал поток итальянской речи, в котором для нее не было ни малейшей надежды разобраться.
Однако, хотя она могла и ошибиться, Элин показалось, что два слова прозвучали очень похоже на «синьорина Рокка».
– Grazie, – поблагодарила она, почти исчерпав свой запас итальянских слов, и решила, что, поскольку она все равно собиралась спуститься к Умберто, теперь тем более есть смысл сделать это в надежде выяснить, по какому поводу упоминалась «синьорина Рокка».
К большому своему удовольствию, Элин обнаружила, что верно расслышала имя личного секретаря Макса Дзапелли. Едва Элин вышла из лифта, как очень привлекательная брюнетка лет тридцати, быстро обменявшись несколькими словами с Умберто, который, очевидно, сказал ей, кто это, направилась к Элин, протягивая руку.
– Buongiomo, Элин, – тепло поздоровалась она. – Я Фелиция. – И они пожали друг другу руки. – Хорошо долетели?
– Если не считать тумана, да.
– Ну, сегодня туман уже рассеялся, – улыбнулась Фелиция, – и нам надо успеть на работу вовремя.
– Как мило, что вы заехали за мной, – поблагодарила Элин итальянку уже по дороге от дома к ее «фиату».
Поездка до «Дзапелли интернациональ» не отняла много времени, и Элин снова подумала о том, как любезна Фелиция, когда та, вместо того чтобы оставить ее в приемной, пока кто-нибудь не придет за новой сотрудницей, сама провела Элин к месту работы. В компьютерном отделе было несколько человек, и Фелиция познакомила ее со всеми, прежде чем подвела к мужчине среднего роста, в очках. На вид ему было чуть больше двадцати лет.
– Это Тино Агоста, с которым вам предстоит работать. Тино, – добавила она, – отлично говорит по-английски.
– Как поживаете? – улыбнулась Элин и, едва Фелиция удалилась, начала свой первый рабочий день в «Дзапелли интернациональ».
Тино, как она скоро выяснила, не только отлично владел английским, но и был настоящим магом во всем, что касалось компьютеров. Однако в одиннадцать часов, когда она начала улавливать то, чему он учил ее, Тино предложил прерваться и выпить кофе.
– Для меня только все проясняется! – воскликнула она.
– Но я думаю, надо дать отдых глазам, Элин, – серьезно заметил он, и Элин, прекратив спор, пошла за Тино в служебный буфет, где после чашки самого крепкого кофе, какой ей когда-либо доводилось пробовать, решила, что завтра будет утолять жажду каким-нибудь другим напитком.
Когда подошло время обеда, Элин поняла, что, если она собирается ответить любезностью на любезность и заплатить за чай, как Тино платил за кофе, ей нужно побывать в банке.
– Есть тут поблизости банк? – спросила она своего учителя.
– Я вас провожу, – ответил он.
– Но ваш обед?
– Пообедаю позже, – пожал он плечами, тут же завоевав симпатию Элин.
– Мне нужно купить продукты: молоко, хлеб, – пояснила она и снова испытала чувство благодарности, когда Тино отправился с ней, чтобы помочь с покупками. – На следующей неделе я уже буду справляться сама, – заверила она на обратном пути, когда они заходили в буфет, чтобы наскоро перекусить.
Вторая половина дня пролетела быстро. Они готовили машины к отключению, и Тино с легким беспокойством поинтересовался:
– Надеюсь, вы сегодня не слишком скучали?
– Меня захватил этот предмет, – заверила его Элин и как раз подумала о том, до чего же милы итальянцы, когда Фелиция Рокка просунула голову в дверь и предложила подбросить ее. Уже садясь в «фиат», Элин спросила у нее: – А вам это по дороге?
– Нет, но мне не трудно заезжать за вами, – сказала Фелиция.
Тем не менее Элин внимательно следила за дорогой. Завтра она сама доберется до работы. Фелиция запротестовала, услышав об этом, но Элин настаивала.
– Я люблю ходить пешком, – объяснила она, – и так я быстрее научусь ориентироваться в городе.
– Вы уверены? – переспросила Фелиция.
– Абсолютно, – улыбнулась Элин и, поблагодарив ее, вошла в дом, где увидела человека такого же возраста, вида и телосложения, как Умберто, и в такой же форме. – Buona sera, Паоло, – мило улыбнулась она, идя к лифту.
Оказалось, что он так же догадлив, как и она. Впрочем, не слишком трудно было узнать новую английскую постоялицу по ее жуткому произношению. Одарив Элин самой широкой улыбкой, он проговорил:
– Buona sera, синьора Толбот.
Проведя весь день на людях, Элин уже через чac страдала от одиночества. Что за глупости, сказка она себе. Просто обстановка новая. Она немного освоится и почувствует себя здесь, как дома.
22 
