очень нудно 
32 
– Замечательно, – улыбнулась она, решив никогда больше не поддаваться отчаянию.
В обед ей нужно было сделать кое-какие покупки, поэтому она сначала выскочила в магазин, а уже потом отправилась в буфет.
– Элин, у меня здесь есть место! – окликнула ее Фелиция Рокка, и Элин, с улыбкой отказавшись занять свободное место за столиком с мужчиной из своего отдела – женатым мужчиной, пытавшимся ухаживать за ней, направилась к Фелиции. – Как там в компьютерном отделе? – спросила Фелиция.
– Как в сказке! – с воодушевлением отозвалась Элин и подавила в себе все вопросы о человеке, на которого Фелиция работает. – Вы давно здесь служите? – спросила вместо этого Элин.
Две-три любезные фразы – и они заговорили о семьях.
– Вы получаете какие-нибудь вести из дому? – с участием поинтересовалась Фелиция.
– В прошлую субботу говорила по телефону с матерью, – ответила Элин и вспомнила: – В тот день шел снег… В Англии, я хочу сказать. – Она рассмеялась и, думая про снег, вдруг обнаружила, что рассказывает Фелиции о своей предстоящей лыжной прогулке.
– Вы катаетесь на лыжах?
– Нет, – рассмеялась Элин. – В этом-то и проблема, но Тино говорит, что лыжи и ботинки можно взять на месте, а кататься он научит.
Они поболтали еще немного, потом Элин взглянула на часы, и Фелиция сделала то же самое.
– Мне пора, – сказала Фелиция, и Элин, покончив с едой, поднялась вместе с итальянкой. – Желаю хорошо провести время в Кавалезе! – сказала на прощание Фелиция.
– Спасибо, – отозвалась Элин и отправилась в свой отдел, пытаясь понять, не затем ли она поделилась своими планами с Фелицией, чтобы Макс узнал о том, что она не будет лежать, уставившись в потолок, все выходные.
Не такая уж я лиса, возразила себе Элин. Но ведь и лгунишкой не была, пока не влюбилась. Она торжествовала: вот так, Макс Дзапелли, в эти выходные я буду занята и про одиночество даже не вспомню. Но ее радость улетучилась, когда она вошла в отдел следующим утром. Тино, как всегда, был там первым.
– Мне так жаль, Элин, – сразу начал он, показывая какую-то записку. – Я нашел ее утром у себя на столе. Завтра меня приглашают на спецкурс в Милан. Понимаете, Элин, это большая честь для меня, и я узнал бы там очень много нового, если бы смог поехать.
– Ну, конечно же, вы должны ехать, – улыбнулась она.
– Вы не обидитесь, что я не повезу вас кататься на лыжах?
– Конечно, нет, – заверила его Элин, надеясь теперь на то, что Макс не узнал о ее планах.
Она не хотела бы услышать его вопрос – хотя он, разумеется, и не стал бы спрашивать – «Как прошли выходные в Кавалезе?» – и быть вынужденной признаться, что поездка не состоялась.
– Вы так добры, – благодарно проговорил Тино. – Но я боялся, что вы обидитесь, и поэтому позвонил сестре пять минут назад.
– Сестре? – не поняла ход его мыслей Элин.
– Дилетта едет в сторону Кавалезе, чтобы провести выходные с семьей своего жениха. Ей будет очень приятно, если вы отправитесь с ней.
– Но…
– Пожалуйста, Элин, – перебил Тино. – Я обещал, что вы покатаетесь на лыжах, и мне ужасно неловко нарушать слово. А так…
Десять минут спустя они принялись за свои занятия. Элин уже сомневалась, что хочет ехать в Кавалезе, но телефон Дилетты Агосты лежал в ее бумажнике. Тино сказал, что сестра вернется с работы в шесть и что собиралась отправиться в семь часов вечера. Она будет ждать звонка Элин, чтобы знать, заезжать ли за ней. Тем временем Тино позвонил в гостиницу в Кавалезе и отменил заказ на один из двух номеров.
Если Элин, размышлявшая о выходных, еще и не сделала выбора между Вероной и Кавалезе, все решилось для нее, когда, выходя с работы вечером, она увидела на лестнице высокую и статную фигуру Макса Дзапелли.
От одного взгляда на него она пришла в такое возбуждение, что только благодаря своей гордости сумела сохранить невозмутимое выражение на лице.
– Как ваше путешествие по компьютерному миру? – бесстрастным голосом осведомился он, направляясь к выходу с дипломатом в руке.
– Мне интересно, – вежливо ответила она. – Тино Агоста – замечательный учитель.
Ей показалось, что Дзапелли что-то раздраженно пробормотал по-итальянски, но, видимо, она ошиблась, потому что он самым милым тоном сказал: «Хорошо!» – и, открыв дверь, посторонился.
– В эти выходные вы, как обычно, не останетесь в одиночестве в чужой стране?
Он что же, опять иронизирует? Он все еще думает, несмотря на ее уверения, что она не умеет общаться с людьми? Ну так она сейчас же откроет ему глаза!
32 
