очень нудно 
33 
— Очень хорошо, — согласился он. — Если эти аплодисменты о чем-то говорят, то ваш клиент имеет огромный успех.
— Слава богу. — Она вздохнула с облегчением, прежде чем отодвинуться и прервать контакт, начинавший ее нервировать. — Играть эту роль его уговорила я. Если бы он провалился, это была бы моя вина.
— А теперь, когда его ждут дифирамбы?
— Он заслужил их своим талантом, — серьезно ответила Эй Джи. — Хотя это не совсем несправедливо. Вы не возражаете, если мы улизнем раньше, чем начнется настоящее сумасшествие?
— Я бы предпочел так и сделать. — Дэвид встал и повел ее сквозь толпу, уже собиравшуюся в проходах.
Они не прошли и десяти футов, как Эй Джи трижды окликнули.
— Куда же вы? Убегаете? — Гастингс Рид, шесть футов и три дюйма непритязательного секса и мужественности, загородил проход. Оглушительный успех фильма и такая неожиданная для него реакция публики заставили его несколько растеряться и покраснеть. Он выглядел ошеломленным. — Вам не понравилось?
— Все было замечательно. — Понимая, что ему требуется поддержка, Эй Джи встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — Ты был великолепен! Как никогда!
Он ответил на комплимент крепким объятием:
— Теперь только остается ждать рецензий.
— Приготовься принять похвалу смиренно и достойно. Гастингс, это Дэвид Брейди.
— Брейди? — Гастингс, нахмурив бронзово-медальное лицо, пожал Дэвиду руку. — Продюсер?
— Верно.
— Господи, как же мне нравятся ваши работы! — Уже убегая, Гастингс шесть раз сжал руку Дэвида, прежде чем отпустить ее. — Я почетный председатель Комиссии по правам детей, подвергающихся насилию. Ваш документальный фильм оказал невероятное влияние на то, чтобы этот вопрос стали обсуждать и люди насторожились. Фактически я именно поэтому вошел в комиссию.
— Приятно это слышать. Мы и хотели, чтобы люди задумались.
— Меня вы заставили задуматься. У меня у самого есть дети. Послушай, имей меня в виду, если будешь когда-нибудь затевать следующую работу. Без гонорара! — Он широко улыбнулся Эй Джи. — Ты этого не слышала!
— Чего не слышала?
Он засмеялся и снова крепко прижал ее к себе:
— Эта леди невероятна! Я не знаю, что бы я без нее делал. Я не соглашался на эту роль, но она меня достала!
— Я никогда никого не достаю, — мягко заметила Эй Джи.
— Придирки, угрозы, запугивание. — Широко улыбнувшись, он наконец внимательно посмотрел на нее. — Будь я проклят, ты выглядишь как женщина, на которую клюнет любой мужчина! Я никогда не видел тебя одетой таким образом!
Чтобы подавить краску смущения, Эй Джи стала поправлять ему галстук:
— Если мне не изменяет память, в последний раз, когда мы с тобой виделись, ты был в джинсах и от тебя пахло лошадьми?
— Точно! Ты идешь к Чейзену?
— Я вообще-то…
— Идешь! Послушай, у меня пара коротких интервью, но мы увидимся здесь минут через тридцать. — Он отошел на два шага и сразу исчез в толпе.
— Он стал довольно… самоуверенным, — заметил Дэвид.
— По меньшей мере. — Эй Джи посмотрела на часы? Еще рано. — Думаю, мне следует хотя бы появиться там, раз он на это рассчитывает. Я могу взять такси, если вы хотите смыться.
— Вы когда-нибудь слышали о правиле — уйти с парнем, который вас привел?
— Ну, это же не сельские танцы, — заметила Эй Джи, когда они пробирались сквозь толпу.
— Некоторые правила применимы и здесь. Чейзена я вынесу.
— О'кей, это совсем ненадолго.
«Ненадолго» продолжалось до трех часов.
Ящики шампанского, горы икры и груды потрясающих маленьких канапе. Даже такому твердому человеку, как Эй Джи, трудно было сопротивляться тому, чтобы остаться на все празднование. Музыка играла громко, но это, похоже, ее не занимало. Не было ни одного укромного уголка, где можно было бы укрыться. Через клиентов Эй Джи и знакомых Дэвида они познакомились почти со всеми присутствующими на вечеринке. Пять минут разговора здесь, еще немного там, и так незаметно пролетели несколько часов. Дэвид имел успех среди ее клиентов. Эй Джи не возражала.
На переполненной танцевальной площадке она позволила себе расслабиться в объятиях Дэвида.
— Невероятно, правда?
— Ничто не имеет такого сладкого вкуса, как успех, особенно в сочетании с шампанским.
Она огляделась. Трудно не увлечься лицами, именами, телами. Она была частью этой жизни, и очень замысловатой частью. Но будь ее воля, она бы сюда не пошла.
33 
