Последние отзывы

  46  

— Мое? А что я могу сказать?

— Вы здесь живете, — она указала в сторону дома, — и знаете, как там обстоят дела. Вы знаете, что они думают по поводу…

— По поводу чего?

— Я думаю, будет лучше, если я расскажу все с самого начала. Вы помните, как мы отправлялись в тот день от Лондонского моста?

— Да, да.

— Мы добрались до Булони, а затем — до Парижа. В Париже нас встретили очень хорошо. Ведь это была их война в такой же мере, как и наша.

Потом мы отправились в Марсель, где задержались на некоторое время, поджидая припасов. После этого мы погрузились на корабль и поплыли в Скутари. Это было ужасное путешествие, я думала, что мы все утонем.

Она умолкла. Я наблюдала за ее лицом, и меня удивляло, зачем Грейс рассказывает мне эти подробности.

— Ну и что это — Скутари? — спросила я.

— Мы прибыли туда в сумерках, и все выглядело очень романтично. Госпиталь — прямо мавританский дворец. Но все это было в сумерках, а при дневном свете мы увидели, как обстоят дела на самом деле. Палаты были очень грязными, так что прежде всего нам пришлось заняться уборкой.

На этом настояла мисс Найтингейл. А состояние пациентов, отсутствие перевязочных материалов!

Я начала понимать, что она умалчивает о чем-то, что волнует ее, и поэтому не заговаривает о самом главном.

— Госпиталь — очень большой дворец. Когда-то он, видимо, выглядел роскошно. Раньше все было украшено мозаикой, были красивые черепичные крыши, но сейчас все пришло в упадок. Внутри было мокро, повсюду сплошная грязь, и везде больные и раненые… целые ряды кроватей. Я почувствовала себя беспомощной.

— Но вы ведь поехали именно потому, что в вас очень нуждались. Мистер Рассел много писал об этом. Должно быть, вашему приезду обрадовались.

— Поначалу к нам отнеслись скептически. Военные решили, что им будет мешать толпа беспомощных женщин, но мисс Найтингейл заставила их изменить свое мнение.

— Грейс, а что вы на самом деле хотели рассказать мне?

Некоторое время она молчала, глядя на цветочную клумбу и крепко сжав губы, но глаза ее как будто ничего не видели. Наконец, она сказала:

— Джонни… его привезли туда. Это было невероятным совпадением.

— Вы имеете в виду, что он был ранен? Так уж ли это невероятно?

Вы были в госпитале, он воевал, а раненых привозили к вас.

— Джонни лежал не в моем отделении. Я случайно проходила по палате и заметила его. Я подошла к его кровати и стала возле него на колени. Мне никогда не забыть его лица, когда он увидел меня. Я думаю, он решил, что это ему снится. Джонни был ранен в ногу, рана была весьма серьезной, и опасались гангрены.

— Как, должно быть, было чудесно вам встретиться там.

— О да, конечно. Я попросила разрешения работать в том отделении госпиталя, где лежал Джонни. Одна из женщин согласилась поменяться со мной местами. Такое случалось, когда привозили кого-нибудь из знакомых сестер. Так что я ухаживала за ним. Мне всегда нравился Джонни.

— И вы ему нравились, — сказала я.

— Да, у нас было много общего. Он всегда с нетерпением ждал моего прихода. Меня очень трогало, как светлело его лицо при моем появлении.

У него должны были достать из ноги пулю, и я была рядом с ним во время операции. Было очень мало болеутоляющих средств, от этого просто сердце разрывалось. Во время операции Джонни держал меня за руку. Потом… после этого я ухаживала за ним, и он начал поправляться. Если бы ему дали полностью оправиться, он бы не погиб.

Грейс закусила губу и некоторое время не могла говорить, затем повернулась ко мне и сжала мою руку. — Вскоре я поставила его на ноги. Джонни получил отпуск на несколько дней, а затем должен был вернуться в Севастополь. Когда находишься на боевых позициях, когда смотришь смерти в лицо, тебя охватывает отчаяние. Должно быть, так случилось и с Джонни. Возможно, мне следовало здраво рассуждать, но он мне нравился, Анжелет, очень нравился. Я любила его, Анжелет. Я взяла отпуск, и мы провели эти два дня вместе. По нашу сторону Босфора было мало интересных мест, и мы переезжали на лодке в Константинополь, по другую сторону пролива… Мы оба были безрассудны, как люди, которые знают, что им недолго быть вместе. Константинополь не похож ни на какой другой город. Там в общем-то два города — христианский Константинополь и мусульманский Стамбул. Однажды вечером мы сидели в нише небольшого ресторанчика и ели экзотическую пищу. Все было очень странным, чуждым, но я не обращала внимания ни на что. Мы говорили и говорили. Не о войне, не о госпитале, а о будущем. Джонни хотел отправиться в Италию на раскопки и говорил о них так, будто мы с ним будем там вместе. Потом он вдруг взял меня за руки и спросил: «Вы согласны выйти за меня замуж?»

  46