69 
— Хотел сделать тебе сюрприз.
— Очень уж здесь роскошно.
— Ну что ж, для нашей первой брачной ночи…
Я переоделась к ужину, и мы спустились в ресторан. Вокруг кружили готовые услужить официанты, играла приятная музыка, а Джервис, сидящий напротив меня, говорил о том, как любит меня.
Вечер был великолепен. С балкона мы смотрели на парк, ставший в лунном свете таинственным и не вполне реальным. Джервис обнял меня, его пальцы нежно гладили мою шею. Затем он осторожно вынул заколки из моих волос, и они рассыпались по плечам.
Он привлек меня к себе, нежно взял мое лицо в ладони и сказал:
— Я так долго ждал тебя, Анжелет. Я так хотел тебя. Ты не понимаешь…
Затем он поцеловал меня так, как никогда до этого. Я ощутила волнение: я сохраняла невинность, но не полное неведение. В общем знала, в чем состоят взаимоотношения полов. Это должно быть чем-то драгоценным, что создает между людьми особые узы, что существуют между моими родителями, Еленой и Мэтью, дядей Питером и тетей Амарилис. Но была и другая сторона, та, которая затронула меня в тот незабываемый день у пруда.
Неожиданно, без всякого повода, это свалилось на меня. Этот ужасный страх. Я вновь была там, я видела все так же живо, как в тот памятный день. Казалось, я вижу совсем другие черты, чувствую руки, дыхание на моем лице.
Я услышала свой крик:
— Нет, нет! Отпусти меня! — кричала я. — Отпусти.
Джервис отпустил мои руки и поглядел на меня с удивлением:
— Анжелет, что случилось? Что с тобой?
Звук его голоса, такой нежный, такой любящий, вернул меня к реальности. Я поняла, что вела себя глупо.
— Я… я не знаю, — прошептала я.
— Тебе нечего бояться. Я не обижу тебя. Я ни за что не решился бы причинить тебе боль.
— Нет, я знаю… просто…
Джервис хотел вновь обнять меня, но я ускользнула.
— Анжелет, что с тобой происходит? Ты смотришь на меня, как на чужого человека, как на монстра.
И я подумала: «Я никогда не забуду того человека. Это всегда будет со мной».
Я отвернулась от него и бросилась на кровать. Мое тело содрогалось от рыданий.
Джервис прилег рядом, обняв меня:
— Скажи мне, Анжелет. Расскажи, что с тобой? Бремя моей тайны стало невыносимым. Я продолжала молча лежать, время от времени вздрагивая. Джервис обнял меня крепче:
— Анжелет. Чего ты так боишься? Скажи мне, что тебя гнетет?
Повернувшись, я уткнулась лицом ему в грудь и услышала, как говорю:
— Все из-за того, что произошло возле пруда. Это было давным-давно, но я ясно вижу это. Это уходит, а потом возвращается совершенно неожиданно. Со мной всегда будет так.
— Что? Расскажи мне.
Я глубоко вздохнула и выпалила:
— Из Бодминской тюрьмы убежал заключенный. Об этом много говорили, висели плакаты о розыске. Я привязала возле пруда лошадь Глорию, и подошел он. Я подумала, что это путник, который хочет узнать дорогу, а он вдруг совсем переменился… — Я вновь задрожала, очень ясно представив себе это. — Он взглянул на меня, протянул руку и схватил…
— О, Господи, — прошептал Джервис.
— Я знала, что он хочет сделать со мной. То, что он сделал с девочкой, которую уже убил. Я отбивалась, но была совсем ребенком, а он…
Я ощущала, как в Джервисе нарастает ужас, я просто физически ощущала это.
— Появился человек и спас меня. Он дрался с убийцей… Тот упал и ударился головой о камень. Я запомнила этот камень: он был частью стены, которую вы нашли, когда приехали на раскопки. Он был мертв, и мы сбросили его тело в пруд. Все думали, что ему удалось бежать, но это не так. Он и сейчас лежит на дне пруда, куда мы его столкнули…
Джервис молчал. Я понимала, что он слишком потрясен. Он просто прижимал меня к себе, потом начал произносить мое имя, называя меня маленькой, милой и любимой.
— Понимаешь, Джервис, я никому не говорила… Ты первый.
— Я рад, что ты рассказала мне это.
— Мне пришлось. Нужно, чтобы ты все понял.
— Я понимаю.
Мы долго молчали, а потом я спросила:
— О чем ты думаешь, Джервис?
— Я думаю об этом. Я не могу не думать об этом.
— Это было ужасно. Все произошло так быстро. До этого все было так просто, легко, а потом… Нам не следовало делать этого, правда?
Но, понимаешь, он начал драться с Беном.
— С Беном?
— С Бенедиктом. Он сказал, что этого человека в любом случае повесили бы за убийство и что такая смерть для него — благословение. Не думаю, что Бен так сильно переживал, как я.
— Ну, конечно. Его же не собирались изнасиловать и убить. Только не нужно так дрожать. Я прикажу принести вина, это успокоит тебя. Моя бедная, бедная Анжелет, и с тех самых пор ты несла такой груз!
69 
