очень нудно 
40 
– Надеюсь, вы нашли здесь то, в чем нуждались, – пробормотал он и уже собрался уйти, но в этот момент вперед выступила маленькая девочка.
– А почему это место так странно называется?
– Ливви! – Худенькая женщина (Рорк дал бы ей не больше двадцати пяти) с лицом, покрытым побледневшими синяками, подхватила девочку на руки. – Прошу прощения. Она не имела в виду ничего плохого…
– Хороший вопрос. Только умный ребенок может задать хороший вопрос. Значит, тебя зовут Ливви?
– Угу. Вообще-то я Оливия.
– Оливия… Красивое имя. Когда речь идет о чем-то важном, нужно назвать это красиво. И человека, и место. Мама придумала тебе не совсем обычное, но очень подходящее имя.
Ливви, не сводившая с Рорка глаз, наклонилась к матери и громко прошептала ей на ухо:
– Как красиво он говорит!
– Ей всего три года, – нервно усмехнувшись, сказала мать. – Никогда не знаешь, что она скажет через минуту.
– Так и должно быть. – Увидев, что женщина слегка успокоилась, Рорк протянул руку и пригладил русые кудри Ливви. – Ты спросила, почему это место так называется? «Доча» – это гэльское слово. Там, где я родился, люди говорили на этом очень старом языке, а кое-кто говорит и сейчас. По-английски это означает «надежда».
– Надежда? Это когда надеешься, что вечером снова дадут мороженое?
На лице Рорка сверкнула улыбка. «Этого ребенка еще не сломали, – подумал он. – И, даст бог, никогда уже не сломают».
– Правильно. Я тоже буду надеяться, что дадут. – Он посмотрел на женщину. – Вы нашли здесь то, что искали?
Та молча кивнула.
– Вот и хорошо. Рад был познакомиться с тобой, Ливви.
Выйдя в коридор и убедившись, что их никто не слышит, Рорк спросил Луизу:
– Давно они здесь?
– Придется спросить кого-нибудь из служащих. Неделю назад я их здесь не видела… Мы помогаем им, Рорк. Не всем и не всегда, но достаточно. Конечно, мне трудно бросать клинику, приходить сюда и общаться с каждым персонально. – Хотя сама Луиза выросла в богатой и благополучной семье, она знала нужды, страхи и отчаяние бедноты. – Я могу уделять им всего несколько часов в неделю. Хотелось бы большего, но клиника…
– Мы рады, что вы согласились взять на себя эту заботу, – перебил ее Рорк. – Время здесь роли не играет.
– Здешние служащие – консультанты и социальные работники – замечательные люди. Могу поручиться за каждого. С большинством вы знакомы…
– И очень благодарен вам за то, что вы нашли подходящих людей. Ведь я в таких вещах не разбираюсь. Без вас мы просто не справились бы.
– Справились бы, но, может быть, не так успешно, – с улыбкой ответила она. – Кстати, о подходящих людях, – добавила Луиза, помедлив перед лестницей, которая вела на второй этаж. – Как вам понравилась медсестра Спенс?
Рорк тяжело вздохнул, зная, что по возвращении домой ему сильно достанется.
– Когда я уходил, она еще не успела уговорить Соммерсета поспать.
– Вот и хорошо: я хочу заехать к вам и посмотреть на него сама. – Она подняла взгляд и широко улыбнулась. – Мойра, ты-то мне и нужна! У тебя есть свободная минутка? Познакомься с нашим благотворителем.
– Ну вот… Я сразу почувствовал себя старым, бородатым и пузатым, – пробормотал Рорк.
Спустившаяся по лестнице женщина протянула ему руку:
– Чего на самом деле нет и в помине.
Рорк поднял бровь, услышав певучий ирландский акцент. Внешность Мойры говорила о том же. Нежная белая кожа, курносый носик и круглые щеки. Коротко подстриженные платиновые волосы. Умные дымчато-серые глаза. Он понял, что эта женщина видит все насквозь, но предпочитает держать язык за зубами.
– Рорк, это Мойра О'Баннион, наш главный консультант. У вас с ней много общего. Мойра тоже родом из Дублина.
– Да, – непринужденно ответил Рорк. – Слышу по выговору.
– Неужели так заметно? – улыбнулась Мойра. – Я прожила в Америке тридцать лет, но избавиться от акцента так и не сумела. Dia dhuit. Conas ta tu?
– Maith, go raibh maith agat.
– Я вижу, вы и вправду говорите на нашем старом языке, – заметила она.
– Немножко.
– Я поздоровалась и спросила, как он поживает, – объяснила Мойра Луизе. – Скажите, Рорк, у вас остались родные в Ирландии?
– Нет.
Если она и обратила внимание на его холодный односложный ответ, то не подала виду.
– Ну что ж… Теперь ваш дом – Нью-Йорк, верно? Я переехала сюда с мужем. Вышла замуж в двадцать шесть лет за янки и надеюсь, что теперь это и мой дом.
40 
