очень нудно 
66 
Ширли села рядом с Евой и хлопнула в ладоши, звякнув кольцами, украшавшими каждый палец.
– Стиви сказал, что вы коп.
– Стиви угадал. – Ева снова закрыла дверь и положила перед Ширли фотографию. – Вы его знаете?
– Эй, так это же Легконогий! Я так прозвала его, потому что он танцор. Конечно. Он приходит пару раз в неделю. Обычно в перерыв для ленча. Но несколько раз приходил и по уикендам, когда играла музыка. Он здорово танцует. Что он сделал?
– С кем он обычно приходит?
– В основном, со своими театральными. Пару раз приглашал танцевать кого-то из посетительниц, но не одну и ту же. Он нормальный. В том смысле, что никогда не танцевал с другими парнями.
– А его кто-нибудь приглашал?
– Вообще-то нет. Он общается главным образом со знакомыми. И дает чаевые. – Она обменялась взглядами со Стивом. – Обычно студенты – народ прижимистый, но Легконогий никогда не жмется. Похоже, из хорошей семьи. Никогда не видела, чтобы он с кем-то ссорился. От него не было никаких неприятностей.
– Когда он был здесь в последний раз?
– В мою смену? – Ширли поджала губы, выкрашенные белой помадой. – Кажется, в пятницу. Тут играла потрясная холо-группа «Хард Крэш». Все балдели. Точно, Легконогий был здесь в пятницу с однокурсниками из Джульярда. Помнишь, Стиви? Черт побери, когда он заводится, то танцует без передышки. Ты весь вечер смешивал им безалкогольных «Чародеев».
– Да. Да, верно. – Стив посмотрел на фотографию и постучал пальцем по ее краешку. – Точно, «Чародеев». Я вспомнил.
– Ну, мне пора. – Ширли встала и открыла дверь.
– Мне тоже. – Стив поднял глаза на Еву. – Мы помогли вам?
– Возможно. Спасибо. Пойдем, Пибоди.
– Но мне только что принесли «хворост»!
– Жизнь полна неприятных сюрпризов.
Пибоди решительно ссыпала «хворост» в салфетку, утешая себя тем, что еда на ходу калорий не прибавляет.
Когда они вышли, Ева протянула руку, схватила кусочек «хвороста» и сунула в рот.
– Без соли? – Она поморщилась. – Как ты можешь есть это без соли?
– На соль мне не хватило времени… Жизнь полна неприятных сюрпризов, – мрачно добавила Пибоди.
– Ладно, хватит. Давай займемся списком работавших в «Портографии».
* * *
Опрашивая подозреваемых, Ева накапливала данные о Хастингсе. Дирк был маньяком, гением, невозможным человеком, безумным, но неотразимым – в зависимости от того, с кем она говорила.
Одну из бывших помощниц Хастингса они застали на съемках в Гринпис-парке. Модели – мужчина и женщина – были облачены в то, что называлось «одеждой для активного спорта». Еве показалось, что они собрались путешествовать автостопом по пустыне: узенькие топы и шортики желто-коричневого цвета, ботинки с подковами и шапочки с длинными козырьками.
Еву интересовала Эльза Рамирес – маленькая смуглая женщина с короткими темными кудряшками. Она сновала по площадке, строя мизансцены, подавая сигналы другим членам съемочной группы, раздавая бутылки с водой и выполняя все, что выпадало на ее долю.
Поняв, что конца этому не предвидится, Ева шагнула вперед и положила руку на плечо фотографа.
Плотная блондинка не была Хастингсом, но рычала не хуже.
– Сделайте перерыв, – посоветовала Ева и предъявила значок.
– У нас есть разрешение! Эльза!
– Рада за вас. Но я не по поводу разрешения. Сделайте перерыв и посидите где-нибудь в тени, иначе потеряете времени вдвое больше. Эльза! – Ева поманила ее пальцем. – Пойдемте со мной.
– Мы сняли площадку на час. – Эльза уже вынула из рюкзака документ. – Тут все правильно.
– Это тут ни при чем. Расскажите мне о Дирке Хастингсе.
Потное лицо Эльзы стало каменным.
– Я не собираюсь платить за стекло. Он сам бросил в меня бутылку. Чокнутый сукин сын! Он может подать на меня в суд, вы можете посадить меня, но за разбитое стекло я платить не буду!
– Вы работали у него в феврале… – Ева перелистала свои записи, – с четвертого по восемнадцатое.
– Да, и должна была бы получить дополнительную плату, как за участие в военных действиях. – Она достала из чехла на бедре бутылку и сделала глоток. – Я не возражаю против тяжелой работы, наоборот, люблю ее. Не возражаю против небольших стычек, потому что сама человек вспыльчивый. Но жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на общение с психами.
– Вы узнаете этого человека? – Ева протянула ей портрет Сулу.
– Нет. Потрясающее лицо. Хороший снимок. Очень хороший. А что?
66 
