105 
– Ну ладно, давай, что ли!
Они развернулись, и восемь револьверов вылетели из их карманов. Не успели ошеломленные бандиты Чика Трикера вытащить свои стволы, как град пуль обрушился на столы со стороны бара. Двое барменов, не являющихся людьми Трикера, сразу же упали на пол, а пятеро из шести гангстеров Трикера получили тяжелые ранения. Шестой, молодой Локинвар, который и увел Гусыню Иду из «Адской кухни», отбросил свое оружие и быстро заполз под широкие юбки своей возлюбленной. «Гоферы» не стали стрелять в него. Они спокойно стояли с револьверами в руках, ожидая действий от Гусыни Иды. И эта леди повела себя достойно, согласно лучшим традициям «Адской кухни». Она строго посмотрела на трусливого негодяя, который заполучил ее любовь и увел из логова «гоферов», и, презрительно пожав плечами, наклонилась и вытащила бандита из убежища.
– Эй, вы! – крикнула она. – Заберите его!
Она вытолкнула Локинвара на середину зала, и он, дрожа, так и стоял там на четвереньках. Потом одновременно выстрелили четыре револьвера, и четыре пули вошли в его тело. Затем вперед шагнул «гофер», который до этого был возлюбленным Гусыни Иды, и по гангстерскому обычаю завершил дело, выстрелив ему в голову. После этого «гоферы» спокойно вышли на улицу. А за ними на почтительном расстоянии шла Гусыня Ида, раскрасневшаяся от гордости, что в честь ее состоялась такая борьба. Впредь, однако, она никогда более не покидала «Адской кухни».
Настоящее имя Большого Джека Зелига было Уильям Альбертс. Он родился на Норфолк-стрит в 1882 году в уважаемой еврейской семье, а свою криминальную карьеру начал в возрасте 14 лет, убежав из дома и став одним из юных карманников Сумасшедшего Батча. Джек был способным учеником и поистине обладал воровским талантом; он так быстро преуспевал в этом деле, что уже через год с успехом работал самостоятельно, ловко воруя кошельки и драгоценности в толпе на Бауэри и Чэтэм-сквер. Это был стройный миловидный мальчик с худощавым лицом и огромными карими глазами, которые, казалось, готовы были наполниться слезами в любой момент; взгляд же его бывал таким испуганным, когда его арестовывали, что сердце обвинителя смягчалось, и заявление отзывалось. Одного человека, у которого Зелиг стянул кошелек, тот настолько разжалобил, что он купил ему новый костюм и еще дал денег. Невинная внешность Зелига помогала ему до поры до времени, но, когда ему было уже за 20, он стал долговязым и его уловки с полными слез глазами уже не проходили, он разработал другую схему, как обводить правосудие вокруг пальца. Когда его привлекали к суду, в зал заседаний робко входила хрупкая девушка и со слезами начинала причитать:
– О господин судья, во имя Господа Бога, не посылайте моего любимого мужа и отца моего ребенка в тюрьму! Умоляю вас!
Мало кто из судебных работников низшей инстанции оказывался достаточно твердым, чтобы устоять перед слезами и стенаниями девушки, и поэтому Зелига освобождали с предупреждениями; ему рекомендовалось быть примерным супругом и идти домой к жене и ребенку, которых у него конечно же не было. Но в конце концов Зелиг предстал перед секретарем Джоном Гоффом, который позже стал судьей Верховного суда и был исключительно уравновешенным юристом.
Гофф терпеливо выслушал девушку до конца, а затем вежливо приказал, чтобы ее вывели из помещения; в тот раз Джек Зелиг был приговорен к своему первому из многих тюремному заключению. Сыграв свою роль, девушка впоследствии пропала из вида, а для того, чтобы обеспечить себя необходимой защитой, Зелиг присоединился к банде Монаха Истмена. Вскоре он стал выдающейся фигурой преступного мира, получив широкую известность своим умелым обращением с револьвером и дубинкой. На тот момент, когда Истмен попал в тюрьму, по бандитской иерархии Зелига, наверное, можно было поставить наравне с Кидом Твистом и Ричи Фицпатриком. Зелиг сохранял лояльность по отношению к Твисту во время его войны с Фицпатриком за место главаря, а после смерти Твиста предложил Джеку Сирокко и Чику Трикеру поделить группировку на три банды и дать гангстерам самим выбирать себе вожака. Самые отпетые головорезы Истмена доверили свои судьбы Зелигу, и по мере возрастания его известности у него все прибавлялось последователей из числа тех амбициозных юношей, которые желали проявить свою доблесть в качестве воров и убийц. Самыми, пожалуй, известными из новоприбывших были Кровавый Гип, Левый Луи, Франк Даго и Белый Льюис, которым особую известность принесло убийство Розенталя. Их настоящими именами были Гарри Горовиц, Луи Розенберг, Франк Чирофици и Якоб Сидершнер. Товарищи Горовица называли его вначале Кровавый Гиб, но Гиб звучало несколько неудобно, и газетчики скоро поменяли его на Гип, и таким образом в историю гангстеров он вошел под именем Кровавый Гиб.
105 
