6 
Вестибюль был залит приглушенным светом и заставлен свежими цветами. Несколько дорогих мягких диванов сгруппировались у стен, очевидно, на случай, если кто-то захочет присесть и послушать записанную на диск музыку. В южной стене располагались два встроенных лифта, все пространство вестибюля перекрывали четыре камеры слежения.
Видимо, у семейства Вандерли водились большие деньги.
— Миссис Вандерли готова вас принять. Прошу воспользоваться лифтом А. Пятьдесят первый этаж. Вы найдете миссис Вандерли в пентхаусе Б.
— Прекрасно. А где сейчас мистер Вандерли? — спросила Ева.
— Это официальный запрос?
— Нет, я просто люблю совать нос в чужие дела! — Ева помахала жетоном у него перед носом. — Да, это официальный запрос.
— Мистер Вандерли в командировке в Мадриде.
— Когда он уехал?
— Два дня назад. Должен вернуться завтра к вечеру.
— Спасибо. — Двери лифта открылись сами собой, пока они шли по выложенному черно-белыми плитами в шахматном порядке полу. — Ты не знаешь, кто придумал туфли на каблуках, Пибоди?
— Обувной бог. Это абсолютно потрясные туфли, лейтенант.
— Нет, не обувной бог. Это дело рук человека, очень коварного человека, который втайне ненавидит женщин. Создавая такие туфли, он нашел способ нас мучить, да еще и деньги на этом заколачивать.
— Зато в них ваши ноги выглядят, как будто в них сто футов длины.
— Ну да, только этого мне в жизни не хватало! Ходули вместо ног. — С обреченным вздохом Ева вышла из лифта на пятьдесят первом этаже.
В дверь пентхауса Б мог бы свободно въехать грузовик, но открыла ее миниатюрная женщина лет тридцати с небольшим в бархатном халате цвета лесного мха. У нее были длинные, спутанные со сна темно-рыжие волосы с отдельными высветленными до золотистого оттенка прядками.
— Лейтенант Даллас… О боже, это Леонардо? — Поскольку она уставилась на платье, Еве не понадобилось много времени, чтобы догадаться, что она имеет в виду.
— Возможно. — Леонардо был не только последним идолом адептов моды, но и главным трофеем ближайшей подруги Евы. — Дело в том, что я была на… ну, неважно. Это моя напарница, детектив Пибоди. Миссис Вандерли?
— Да, я Диэнн Вандерли. А в чем дело?
— Мы можем войти, миссис Вандерли?
— Да, конечно. Я ничего не соображаю… Когда позвонили снизу и сказали, что меня спрашивает полиция, я сразу подумала, что с Лютером что-то случилось. Но мне позвонили бы из Мадрида, не так ли? — Она неуверенно улыбнулась. — С Лютером ничего не случилось?
— Мы здесь не из-за вашего мужа. Это дело касается Элизы Мейплвуд.
— Элизы? — Диэнн вздохнула с облегчением. — Ну, в такой час она, наверное, спит в своей постели. С Элизой ничего не могло случиться. А в чем все-таки дело?
— Когда вы в последний раз видели миссис Мейплвуд?
— Как раз перед сном. Часов в десять. Я рано легла—у меня голова разболелась. А что произошло?
— Мне очень жаль вас огорчать, миссис Вандерли, но миссис Мейплвуд мертва. Она была убита этой ночью.
— Нет, это просто… это нелепость! Она в постели! — Ева решила не спорить: так было проще.
— Вам лучше проверить и убедиться в этом.
— Сейчас почти четыре утра. Разумеется, она в постели. Ее комнаты вон там, за кухней.
Диэнн прошла через просторную гостиную, обставленную, как определила Ева, антиквариатом: масса полированных поверхностей, изогнутые линии, глубокие, насыщенные тона древесины, сложные инкрустации, блестящее стекло.Гостиная плавно переходила в игровую комнату с утопленным в стене экраном и развлекательным центром, встроенным в какой-то шкаф. «Гардероб», — поправила она себя. Именно так Рорк называл эти здоровенные громоздкие шкафы.
Столовая располагалась под углом к игровой комнате, а к ней примыкала кухня.
— Я попросила бы вас подождать здесь.
«Теперь она подрастеряла свою любезность, —заметила Ева. — Она раздражена и напугана».
Миссис Вандерли открыла широкие раздвижные двери и вошла, как предположила Ева, в апартаменты Элизы Мейплвуд.
— Тут можно каток заливать, — прошептала Пибоди.
— Да, места много. Но и вещей много.
Ева оглядела огромную кухню, отделанную черным деревом и серебром. Помещение имело чрезвычайно импозантный вид и сверкало чистотой. Даже команда полицейских «чистильщиков» вряд ли нашла бы здесь хоть одну пылинку.
Примерно такое же впечатление производила кухня в доме Рорка, хотя обставлена она была по-иному. Впрочем, Ева никогда не считала эту кухню своей. Это было царство Соммерсета, и она не посягала на его право действовать там по собственному усмотрению.
6 
