очень нудно 
33 
Ее горло сдавило от наплыва эмоций, и захотелось вдруг плакать. Она замолчала, уставилась на свои колени и глубоко вздохнула.
— Милая моя… Малышка… — Филип наклонился к ней, обнял за плечи, прижал к себе и порывисто поцеловал в висок, покрытый светлым мягким пушком. — Я счастлив, что тебе здесь понравилось, — прошептал он ей на ухо. — Я почему-то не сомневался, что именно подобной прогулкой смогу особенно порадовать тебя… А ты здорово смотрелась в седле. Прямо как прекрасная дама девятнадцатого века.
— Это в джинсах-то? — сказала Софи, отворачиваясь к окну, чтобы спрятать от Филипа повлажневшие глаза.
Он уже не касался губами ни ее виска, ни уха, но находился так близко, что она слышала, как стучит его сердце.
— Я смотрел в основном на твое лицо, — признался Филип, медленно отстраняясь. — А оно у тебя, что называется, на все времена.
Софи повернула голову и, забыв про слезы на ресницах, посмотрела на него с удивлением.
— И век назад, и три века, и пять в тебе, как сейчас, видели бы редкую красавицу, — устремляя взгляд на ветровое стекло, ответил на ее немой вопрос Филип. — Ты прелесть, Софи. Никогда не устану это повторять.
С этими словами он завел двигатель и вывел машину на дорогу. А Софи, оцепеневшая от многообразия нахлынувших на нее чувств и мыслей, еще долго смотрела на него.
В филиал Королевского ботанического сада, Кью-Гарденс, они приехали около пяти. В течение часа медленно гуляли по оранжереям, у прудов, вдоль озера, по мостам. Во время этой прогулки Филип о многом расспросил свою восхитительную спутницу. Наверное, с той же целью: желая помочь разобраться в ее проблеме.
— Когда любуешься природой, кажется, никаких бед и недугов в мире не существует, — осторожно начал он. — В ней столько гармонии, столько логики. Кстати, тебя часто мучает бессонница?
— Нет, — ответила Софи. — Редко… Если ты о том злополучном показе, то…
— Нет-нет, — поспешно остановил ее Филип. — Ни о чем злополучном я не хочу сегодня вспоминать. Просто подумал о том, что ты тогда не выспалась, а потом о том, что за помощью на твоем месте я бы обратился к природе, вот и заговорил об этом. Ничего, с завтрашнего дня мы начинаем бегать по утрам. В одном чудесном парке с елями и соснами. Даже зимой там зелено и дышится легко. Я заеду за тобой часов в восемь.
— Ты что, настроен настолько серьезно? — спросила Софи изумленно.
— Да. А ты думала, я шучу? — Филип с напускной строгостью посмотрел ей в глаза.
Она пожала плечами.
— Даже не знаю… Просто мне до сих пор не верится, что все это правда. Известный на весь мир кутюрье окружает меня заботой, учит ездить верхом, предлагает бегать вместе с ним по утрам… История почти нереальная, смахивает на фантастический роман.
— Не забывай, что ты тоже известна на весь мир, — произнес Филип с ноткой недовольства в голосе. — И потом, разве это главное? — Он приостановился и взглянул на нее требовательно, пытливо. Словно хотел увидеть что-то особенное в ее глазах и удостовериться, что она не такая, какой показалась ему в эту минуту. — А если бы я не был известен, тогда бы ты никуда со мной не поехала?
— Да ты что! — поспешно и с таким жаром выпалила Софи, что чуть не задохнулась. — Если хочешь знать, я…
Она едва не выдала ему свой секрет, едва не рассказала, что ее сердце на протяжении целых шести лет полно им одним, что только благодаря ему в ней возникло желание стать моделью. Но она промолчала.
— Если хочу знать — что? — спросил Филип.
— Ничего. — Софи покачала головой. — Просто ты ошибаешься, если думаешь, что меня привлекает в тебе лишь известность.
Она зашагала вперед, вдруг ощутив себя обиженной. Филип догнал ее и взял за руку.
— Ну-ну, только не дуйся, — примирительно произнес он. — Я ведь ничего такого о тебе и не думаю. Как раз наоборот, ты кажешься мне самой искренней, самой человечной из всех моих знакомых.
— Правда?
— Конечно, правда. Я от тебя в восторге, Софи.
Он произнес эти слова спокойно, не как влюбленный, а как добрый друг. Поэтому Софи, несмотря на то, что внутреннее чутье говорило ей совсем о другом, решила, что его восхищение ею не выходит за приятельски-деловые рамки. Опять вспомнились неудачи, и настроение ее немного омрачилось.
— И тебя правда не смущает, что я…
Филип резко остановился и, повернув Софи к себе лицом, приложил к ее губам указательный палец.
33 
