очень нудно 
5 
Максуэлл кивает, показывая, что вполне понимает, о чем речь.
— Такое случается. Некоторые актеры блеснут внезапно в довольно раннем возрасте, но тут же гаснут.
Я не желаю верить в то, что Элли навсегда угасла. Не может быть, чтобы все ее многолетние старания закончились ничем. С другой же стороны… Нет. О худшем пока не буду даже думать.
— Но ведь если в человеке есть талант, не может же он взять и вмиг исчезнуть?! — восклицаю я.
Максуэлл поджимает губы и разводит руками.
— Увы, бывает и такое. Особенно если свою единственную роль человек сыграл подростком, а с годами изменился — внешностью, характером, даже отчасти темпераментом.
— Не понимаю. Что в ней такого изменилось? — спрашиваю я. — Бедняге просто не везет, вот и все! — Наклоняюсь вперед. — Может, ты присмотришься к ней повнимательнее?
Представляю, как Элли дает Максуэллу свои лучшие видеозаписи — на некоторых она в купальниках, на других в мини-юбках и топах, а на одной вообще топлес, правда стоит к камере спиной, — и в груди шевелится нечто вроде протеста. Приехали! Уж не ревную ли я? Нет, это просто смешно. Во-первых, Максуэлл еще ничего не ответил, во-вторых — Элли только и делает, что высмеивает его, а в-третьих… Боже, к чему я все это перечисляю? И с какой стати не слишком счастлива при мысли, что он увидит Элли во всей красе?
Задумываюсь. Может, дело в том, что я, хоть у меня вроде бы тоже фигура в норме, более зажата, чем Элли? Не могу свободно проплыть по Центральному парку в платье с глубоким вырезом и с открытой спиной, поэтому и немного завидую Элли? Интересно, можно ли этому научиться? Быть более свободной, раскрепощенной? Вдруг в одних это с рождения, а к другим приходит с возрастом? Или тут обязательно нужна та самая артистичность?
Или мне не по себе лишь потому, что напекло голову либо окончательно лишили рассудка придирки Вайноны.
Максуэлл о чем-то размышляет.
— Присмотреться повнимательнее? — задумчиво повторяет он. — Но пробы давно позади, роли утверждены, треть фильма мы, слава богу, отсняли.
Оживленно киваю, прогоняя неуместные мысли.
— Знаю. Но, может, будешь иметь ее в виду на будущее?
— На будущее? Да, пожалуй… — Максуэлл отправляет в рот еще ложку супа и промокает губы салфеткой. — Странно, что я сразу не заострил на Лиз особого внимания. А ведь, кажется, кто-то упоминал о «Переспорить дьявола». Наверное, один из моих ассистентов, ответственный за подбор актеров. Н-да. — Он что-то прикидывает в уме, качает головой и вдруг смущенно смеется. — Открою тебе секрет: это моя первая режиссерская работа. Я давно связан с миром кино — пишу сценарии. А теперь вот решил попробовать самостоятельно снять фильм. — Прикладывает руку к груди. — Признаюсь честно, это безумно интересная работа, но и безумно сложная. Ты должен учитывать и помнить обо всем на свете, в некотором смысле — как бы кощунственно это ни прозвучало — быть богом.
Он улыбается и на миг становится таким открытым, доступным и уязвимым, что меня охватывает странное желание помочь ему. Я чуть не прыскаю. Внутренний голос насмешливо спрашивает: кем ты себя возомнила? Максуэлл говорит, что обязан быть чуть ли не богом, а ты, видите ли, чувствуешь, что в состоянии давать ему советы. Бред!
— Сегодняшняя сцена должна была быть длиннее, но, чтобы сэкономить время и, соответственно, деньги, пришлось ее сократить, — говорит Максуэлл.
Так вот почему Элли не посчастливилось задеть несчастную сумку, думаю я.
— А актерам, которые должны были сегодня сниматься, но так и не дождались своего часа, вы не считаете нужным сообщать о сокращениях? — с нотками обиды за подругу спрашиваю я.
Максуэлл хмурит брови.
— Им никто ничего не сказал?
— Нет.
Он в отчаянии качает головой и вздыхает.
— Вот видишь, я же говорю: несчастный режиссер должен помнить обо всем, контролировать всех и каждого. А мне катастрофически не хватает опыта, я стараюсь сосредоточиться на самом главном и упускаю из виду массу прочих, менее важных вещей. — Он упирается локтями в стол, обхватывает голову и выглядит совершенно несчастным.
— Да не расстраивайся ты так, — бормочу я. — Наберешься опыта и будешь знать все хитрости и тонкости.
Максуэлл сокрушенно проводит по лбу рукой, снова вздыхает и с печально-лукавой улыбкой постукивает пальцем по заушнику очков.
— Чтобы казаться солиднее, я даже прибегаю к разным глупостям. Вообще-то я ношу линзы и ненавижу пиджаки, но чтобы актеры и вся съемочная команда…
5 
