очень нудно 
48 
Чтобы сэкономить время, Ева воспользовалась лифтом. В лифте вместе с ней поднимались копы, адвокаты и небольшой песик с длинными висячими ушами.
– Очевидец, – сказал коп, державший на поводке пса.
– Да ну?
– Ну, скорее носовидец. Его зовут Эйб. Хозяина ограбили, пока он прогуливал Эйба. Он уверяет, что Эйб опознает парня по запаху. – Коп пожал плечами. – Попробуем. У нас есть трое кандидатов, так что попробовать стоит.
– Желаю удачи.
Выйдя из лифта, Ева весь остаток пути до кабинета своего начальника ломала голову над тем, как они убедят окружного прокурора выдвинуть обвинение против грабителя на основании свидетельства собаки.
– Входите, лейтенант, вас уже ждут, – пригласила ее секретарша.
Майор Уитни сидел за своим столом, повернувшись спиной к городу, которому он служил и который защищал больше половины жизни. Годы оставили след на его лице, но Ева всегда считала, это придает ему солидности. Глубокие морщины, врезавшиеся в его темную кожу, свидетельствовали о том, что он прожил эти годы с толком и не забыл о них.
Он носил короткую стрижку и, хотя Ева подозревала, что его жене хотелось бы это изменить, не скрывал седину – соль, щедро усыпавшую черный перец его волос. Большой, мощный, атлетически сложенный человек, он держал бразды правления твердой рукой.
– Командир, – начала Ева и тут же смолкла, потому что из кресла для посетителей поднялся еще один темнокожий мужчина. – Шеф Тиббл.
«Значит, не только командир, – подумала Ева, на ходу заново выстраивая в уме свой доклад, – но и сам начальник полиции».
– Лейтенант, – приветствовал ее Уитни, указывая на второе кресло для посетителей: – Присядьте.
Ева предпочитала делать устные доклады, оставаясь на ногах, но подчинилась и села в кресло с высокой спинкой.
– Лейтенант. – Тиббл перехватил инициативу, и Ева удивилась: если это его матч, почему ее не вызвали к нему в Башню? – Я попросил майора дать мне несколько минут для разговора с вами. Это касается расследования по делу Эндерса.
– Да, сэр.
Он снова сел. Высокий, сильный, он предпочитал дорогие костюмы и, припомнила Ева, марочный шотландский виски. Как и Уитни, он поднялся к вершинам власти с самого низа, и хотя теперь занимал должность, по сути, политическую, сидячая работа не вытеснила из него копа.
– У меня есть личные причины настаивать на этом разговоре.
– Вы были знакомы с мистером Эндерсом, сэр?
– Нет, не был. Однако моя жена знакома с его вдовой.
«Вот дерьмо», – мысленно простонала Ева.
– Они вместе работали в нескольких благотворительных комитетах. Как бы то ни было, когда моя жена позвонила миссис Эндерс, чтобы принести свои соболезнования, миссис Эндерс выразила озабоченность тем, как освещение смерти ее мужа в прессе отразится не только на его репутации и бизнесе, но и на благотворительных программах, связанных со «Всемирным спортом Эндерса». Положение обязывает меня просить вас помочь с обузданием СМИ.
– Со всем уважением к вам, шеф Тиббл, как я могу обуздать СМИ? Это же не операция под «синим кодом», и даже если бы мы ввели его сейчас, если бы ввели полную блокировку СМИ, это только раззадорило бы зверя.
– Согласен. У вас на данном этапе расследования есть что-то такое, чтобы переключить внимание прессы? Пусть грызут другую кость.
– Я убеждена, что обстоятельства смерти мистера Эндерса были театральной постановкой. Но стоит мне бросить эту кость репортерам, как я поставлю под угрозу расследование и проинформирую убийцу об основной версии.
– У вас есть подозреваемый?
– Есть. Вдова.
Тиббл присвистнул сквозь зубы, запрокинул голову и посмотрел на потолок.
– Черт! Каким образом… – Он оборвал себя на полуслове. – Извини, Джек, это твоя епархия.
– Лейтенант, растолкуйте нам, пожалуйста, каким образом женщина, находившаяся на расстоянии нескольких тысяч миль от места преступления, возглавляет ваш список подозреваемых? – спросил Уитни.
– Нет подтверждения тому, что она находилась на Санта-Люсии, командир. На телефоне домоправительницы не было видеоизображения. Я послала запись разговора вместе с образцом голоса миссис Эндерс, взятым из беседы с ней, проведенной этим утром, в лабораторию на предмет идентификации. Но даже если ее алиби подтвердится, все равно она замешана. Она в этом участвовала. Она лжет, командир. Она лжет, – повторила Ева, переводя взгляд на шефа полиции. – Она уверяет вашу жену, что ее тревожат скандальные сплетни в прессе о том, что ее муж занимался внебрачным сексом, увлекался садомазохизмом, эротическим удушением и так далее? Но из всех опрошенных только она одна утверждает, что он всем этим увлекался.
48 
