27 
Кей стояла перед высоким, в рост человека, зеркалом и расчесывала щеткой волосы. Алекс впервые видел ее без плаща. Хотя платье дорвалось по подолу и запачкалось, оно все равно оставалось роскошным. Вырез был глубоким и открывал часть груди. Натренированные мышцы предплечий свидетельствовали о том, что Кей привыкла управлять норовистыми лошадьми, однако это не умаляло изящества ее рук, и короткие рукавчики только подчеркивали его. Подрез под грудью был украшен широкой лентой, юбка мягкими складками ниспадала до самого пола.
Алекс смотрел на Кей и размышлял о том, что это платье она надела для бала в Чарлстоне. Наверное, она предвкушала свидания с молодыми кавалерами, готовилась принять очередное предложение руки и сердца, воображала, как будет рассказывать об этом своим внукам.
Но из-за своей добросердечности она согласилась на то, на что никогда не пошли богатые — и даже бедные — юные дамы. Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти совершенно незнакомого ей человека, которого, кстати, считала виновным в убийстве — думать иначе у нее не было никаких оснований.
Алекс наблюдал, как Кей расчесывает волосы. Вероятно, она думает, что расчесывает их в последний раз. Судя по печальному выражению лица, она согласится их отрезать.
Как жаль, что нельзя повернуть время вспять! Если бы он мог, он бы вернулся… Алексу было больно думать об этом, потому что он знал: он вернулся бы в то время, когда был безмерно счастлив, когда женился на Лилит.
Глубоко вздохнув, он подошел к Кей.
— Позвольте пригласить вас на танец, мисс Кей.
Подавая ей руку, он надеялся, что ее не оттолкнет его неопрятный вид и запах, сохранившийся после долгого пребывания в тюрьме.
Кей отлично выучила правила хорошего тона. Она лучезарно улыбнулась ему, одной рукой приподняла юбку, а другую вложила в его ладонь. Алеке обнял ее за талию. Сожалея, что нет музыки, он принялся напевать старую шотландскую балладу, которую когда-то пела ему мать. Танец получился не формальным, со сложными фигурами и сменами партнеров, а очень интимным, для них двоих.
Кей начала подпевать, показывая, что знает эту балладу, и Алекс, широко улыбнувшись, закружил ее по комнате между шкафами и вокруг прилавка. Когда Кей, изловчившись, схватила с полки темно-коричневый флакон и поставила его на прилавок, Алекс от души расхохотался: она не забывает о деле, она помнит, зачем они здесь.
Алекс остановился перед зеркалом, поклонился партнерше и отступил на шаг.
— Должен признаться, мисс Кей, я в жизни не получал такого удовольствия от танца.
— Я тоже. — Она присела в реверансе, прихватив пальчиками юбку и разведя ее в стороны.
Как же она хороша в этом белом платье, подумал Алекс. Ему захотелось запомнить ее — девушку, которая спасла ему жизнь, — именно такой.
— Тебе придется мне помочь, — сказала Кей.
Алекс продолжал любоваться ею. За все годы переписки Нат ни разу не упомянул, что его младшая сестра так красива.
— В чем?
— Раздеться!
Алекс не сразу сообразил, что она имеет в виду.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе… раздеться?
Кей одарила его милой улыбкой.
— Раз уж мы собираемся путешествовать вместе, тебе придется исполнять роль моего брата. — Она повернулась к нему спиной и приподняла волосы. — Можешь начать с того, чтобы расстегнуть платье.
— Да здесь тысячи пуговок! Мы провозимся весь день.
— Ты женатый мужчина, значит, должен знать, как расстегивать платье.
— Я был женат всего несколько часов, — сказал Алекс, сражаясь с четвертой пуговицей. Они были крохотными, а петельки тоненькими.
Кей оглянулась на него.
— Несколько часов? Значит, вы не…
— Не твое дело, но да, мы этим не занимались. — Расстегивая пуговицы, он все больше и больше хмурился.
— Хоуп говорила, что ты заснул в первую брачную ночь, но я не верила.
— Я не заснул. Меня опоили.
— Ах да, стаканом вина, вот и заснул. Кто тебя опоил?
— Если бы я знал, суд бы меня оправдал. — Алекс уже стегнул две трети пуговиц.
— Хоуп говорила, что дверь была заперта изнутри и что в комнате были только ты и твоя жена.
— Это единственное, в чем законоведы были правы. — Алекс справился с последней пуговицей. — Все, теперь вылезай из платья и поторопись. Сюда могут зайти.
— В воскресенье? Никто наверняка не придет. Даже мой отец не работает по воскресеньям.
27 
