очень нудно 
51 
– Прекрати! – резко отвечаю я, продолжая путь к дороге, где стоит такси.
Гарольд идет за мной.
– Послушай, в конце концов это нечестно! Я ведь рассказал тебе все как есть, а ты морочишь мне голову, хитришь, что-то утаиваешь…
Охваченная приступом необъяснимой злобы, поворачиваюсь к нему и пожимаю плечами.
– Если считаешь меня врушкой, давай разбежимся.
Гарольд в ошеломлении замирает. Неудивительно. За несколько лет, что мы встречались и жили вместе, я ни разу не позволила себе ничего подобного. Дело в том, что одна из моих многочисленных двоюродных сестер, встречаясь с парнем, которого всем сердцем любила, бог знает почему – быть может, маскируя какие-то свои комплексы, – чуть что, грозилась его бросить и в итоге он сам от нее ушел. Заявил: ты давно об этом мечтала. Научившись на ее горьком опыте, я пообещала себе никогда не бросать на ветер подобных слов. Но теперь мне вдруг стало все равно, чем они могут обернуться. Я будто вовсе теперь не я, а какая-то другая женщина в моем обличье. Бесконечно несчастная и ранимая.
– Что ты такое несешь, Шейла?! – в ужасе спрашивает Гарольд. – Ты хоть поняла, что сказала?
Опять пожимаю плечами.
– Конечно. Ты почти назвал меня лгуньей, что мне оставалось?
Лицо Гарольда делается заискивающе ласковым.
– Милая моя, это же я из лучших побуждений. Чтобы, если потребуется, вовремя прийти на помощь. – Не слишком решительно протягивает руку, обнимает меня за плечи и привлекает к себе.
Я чувствую себя мешком с крупой, которому безразлично, куда его отнесут и в какой поставят угол, настолько гадко на душе.
– Пойдем, родная, – нежно бормочет Гарольд, – а то опоздаем на самолет. Пожалуйста, пообещай, что больше никогда не заговоришь о расставании. Я не переживу разлуки, клянусь.
Садимся в такси на заднее сиденье. Мне следовало сесть на переднее, чтобы подумать о своем, но дельная мысль приходит как всегда с опозданием. Гарольд называет адрес моей гостиницы, машина трогается с места. Перед моими глазами стоит образ Джошуа, и чем дальше мы отъезжаем, тем более отчетливым становится изображение, а в груди будто чья-то костлявая неумолимая рука режет на кусочки плачущую душу. Едва удерживаюсь, чтобы не взмолиться: остановите! Я помчусь назад, к нему. Пыл остужает голос разума – поздно. И слишком рискованная, чересчур скользкая эта тропинка. Куда разумнее и безопаснее остаться с тем, что давно изучила. Боль утихнет, раны затянутся.
– Шейла? – вполголоса зовет меня Гарольд.
Вздрагиваю. Признаться, я забыла, что кто-то сидит рядом. Медленно поворачиваю голову.
– Ты так и не ответила, – говорит он, глядя на меня исполненными тоски глазами.
– Не ответила? – Я непонимающе качаю головой.
– Я попросил дать мне обещание, – напоминает Гарольд, умоляя меня взглядом выполнить его просьбу.
Мое сердце, и без того изнывающее от боли, жалостливо сжимается. Киваю, вспоминая, о чем он меня попросил.
– Поклянись, – тихо, но с отчаянной настойчивостью произносит Гарольд.
Усмехаюсь, пытаясь скрыть растерянность. Понимаете, я чувствую, что не могу дать такой клятвы.
– Послушай, зачем нам эти глупости? Ты как в детском саду, честное слово! Все будет хорошо. – На мгновение прикасаюсь к руке Гарольда кончиками пальцев и отворачиваюсь к окну.
11
Собирая вещи и укладывая их в сумку, я пребываю в необыкновенном состоянии. С одной стороны, кажется, что происходящее нереально, что оно лишь слишком явственная фантазия, не более того. С другой же – моя голова начинает работать отнюдь не как во сне, а на удивление четко и ясно, хоть мысли и сменяются с поразительной быстротой, а маленькие сердца в каждом кусочке моего тела колотятся взволнованнее прежнего.
Действительно ли права Кэт? – задаюсь я вопросом. Так ли необходимо всеми силами удерживать то, что имеешь, даже если желание вернуться к прежней жизни тает с каждой минутой? Какое будущее ждет меня с Гарольдом? Я совсем перестану быть собой, буду вынуждена на каждом шагу глупо смеяться, скрывать свои увлечения и играть роль женщины, которая, возможно, подошла бы Гарольду. Долго ли я так протяну? Не докачусь ли до сумасшедшего дома?
Опять задумываюсь о том, что, будучи с Джошуа, почти не смеялась, когда мне было не до смеха, и не сыпала неуместными шуточками. Почему? Все просто. Потому что с ним мне легко быть такой, какая я есть, и не нужно скрывать ни своих печалей, ни радостей. Что же получается? Судьба второй раз свела меня с человеком, который может быть все понимающим другом и страстным любовником, а я повторно не удосуживаюсь протянуть руку, чтобы принять дар? Как это называется?
51 
