очень нудно 
49 
«Мне невыносимо думать об этом! И я не терплю жалости! Но сочувствие и жалость не совсем одно и то же».
Все это в прошлом. Сейчас я совсем не та, которой была тогда!
Не имею возможности с вами согласиться, потому что не знала вас тогдашнюю. Но я могу сказать, что вы, раз сумели независимо прожить все эти трудные месяцы, должно быть, обладаете огромными запасами силы и решимости. Не пора ли вам воспользоваться ими и начать сопротивляться?
Я сопротивлялась.
И получили убежище, в котором очень нуждались. Не спорю, решение убежать, будучи на позднем сроке беременности, и скитания по стране, перенесенные вами, требуют мужества и стойкости. Но пора отстаивать свою независимость!
Разве Лора не повторяла себе эти слова снова и снова?
Разве она не ненавидела себя за нерешительность и страх перед Иглтонами? Она посмотрела на своего сына, который ворковал и протягивал ручонки к красочным птичкам, кружившим над его головкой.
И что вы предлагаете? Обращаться в суд, в прессу, вытаскивать свое грязное белье на потребу публике?
Если понадобится, да! — В голосе Аманды появились гордые нотки, раздавшиеся во всех углах комнаты. — Брэдли не боятся скандала!
Я не...
Нет, вы Брэдли, — возразила Аманда. — Вы Брэдли, и ребенок тоже! В конечном счете я думаю о Майкле, но и о вас тоже. Какая разница, кто что подумает, кто что узнает? Вам нечего стыдиться!
Я позволила случиться этому, — с тупой яростью произнесла Лора. — И всегда буду стыдиться этого!
Дорогое мое дитя! — Не в силах совладать с собой, Аманда встала и обняла Лору. После первого шока Лора почувствовала, что ее подталкивают к каким-то действиям. Вероятно, оттого, что утешение исходило от женщины, оно, как ничто другое, разбивало всю ее оборону.
Лора плакала, и Аманда плакала вместе с ней. Но факт, что она сделала все, что могла, успокаивал ее лучше всяких слов. Они стояли обнявшись, щека к щеке, пока не утихли рыдания. Семейные узы, которых Лора никогда не знала, были скреплены общими слезами.
Придерживая Лору за талию, Аманда подвела ее к веселенькой полосатой кушетке.
— Через некоторое время все пройдет, — пробормотала Аманда, вытащив из своего нагрудного кармана отороченный кружевом носовой платок и бесцеремонно вытирая ей глаза.
—Не знаю, что на меня нашло!
Лора вытерла слезы тыльной стороной запястья.
Вообще-то я редко плачу, только когда окунаюсь в прошлое и вспоминаю!
Теперь слушайте меня! — сказала Аманда. И из ее голоса исчезли мягкие нотки. — Вы были молоды и одиноки, и вам нечего, абсолютно нечего стыдиться. Однажды вы поймете, что для вас важнее всего, а сейчас достаточно знать, что вы больше не одиноки!
Иногда я так сержусь, ну просто очень сержусь, что меня использовали как условность, козла отпущения или символ статуса. — Ее удивляло, что гнев успокаивал ее, и боль бесследно исчезала. — В такие моменты я знаю: чего бы мне это ни стоило, я никогда не вернусь к прежнему!
Тогда продолжайте сердиться!
Но... гнев для меня нечто личное. — Она посмотрела на колыбельку. — Когда я думаю о Майкле и знаю, что они попытаются его отнять... мне становится страшно.
Но сейчас же они до вас не доберутся, правда?
Лора оглянулась. Лицо Аманды было неподвижным, как у статуи, но глаза ее блестели.
Вот именно такой воинственный вид бывает у Гейба, подумала Лора и почувствовала прилив любви к свекрови. Для Лоры было самым естественным в мире поступком взять ее за руку.
—Нет, не доберутся!
Они обе услышали, как на первом этаже открылась и закрылась дверь. Лора тотчас же принялась тереть руками лицо.
Это, наверное, Гейб вернулся из галереи. Я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии!
Я спущусь и займу его. — Аманда взглянула на часы. — У вас есть планы на сегодня?
Нет. Только...
Отлично! Приводите себя в порядок и спускайтесь!
Через десять минут Лора была в гостиной. Гейб с удрученным видом сидел со стаканом газировки в руке.
Тогда все улажено! — Аманда удовлетворенно тряхнула головой. — А вот и Лора! Прекрасно! Вы готовы?
Готова к чему?
Я объяснила Гейбу, что мы отправляемся за покупками! Он в совершенном восторге от приема, который я запланировала на следующую неделю!
Приема, который она только что начала планировать, спускаясь по лестнице.
—Вернее, смирился, — поправил он, но вынужден был улыбнуться матери. Улыбка поблекла, когда он увидел Лору.
49 
