очень нудно 
111 
Лидия уставилась на него, ничего не понимая.
— О чем ты говоришь? — спросила она дрожащим голосом. — Какие драгоценности? Здесь нет никаких драгоценностей, и Росс не вор.
Клэнси уперся в постельку Ли и, пошарив за пазухой, вытащил бумагу, которую носил с собой вот уже два месяца. Это было объявление, которое стоило жизни проститутке из Буэннтауна.
— Взгляни-ка сюда, — сказал он, расправляя бумагу. — Этот твой распрекрасный муж, которому ты так доверяешь, не такой уж и святой, как ты думаешь.
Лидия взглянула на рисунок. Лицо на картинке было моложе, чем лицо ее мужа, волосы длиннее, усов нет, но, без сомнения, это были глаза Росса Коулмэна, его брови, его подбородок. Сонни Кларк. Она прочла список преступлений, которые он совершил, и кровь ударила ей в голову. У нее закружилась голова, и она схватилась за тумбочку, чтобы не упасть.
Она не была уверена, но, похоже, пятерка с тремя нулями должна была быть суммой, которая предлагалась в награду тому, кто укажет местонахождение Сонни Кларка.
Она подняла взгляд на Клэнси:
— Ты собираешься выдать его, чтобы получить эти деньги?
Он поскреб свои сальные волосы.
— Я не жадный. Я думаю, что украденные драгоценности стоят больше, чем эти пять тысяч, и можно будет не связываться с властями, если хочешь знать мое мнение. Я считаю, что, если ты вернешь мне эти драгоценности, я пойду своей дорогой. Мы расстанемся друзьями, и я оставлю твоего мужа и его ребенка в покое.
Лидия развела руками:
— Но здесь нет никаких драгоценностей. Говорю тебе, я не знаю, о чем ты говоришь.
Он схватил ее, подтянул к себе, уставившись ей прямо в лицо:
— Говорю тебе, они есть, дорогуша. Я слышал, как его тесть говорил об этом какому-то джентльмену, который выглядел как ищейка. Они охотятся за твоим мужем за похищение дочери и кражу драгоценностей.
— Росс не мог…
Клэнси сильно встряхнул ее:
— Как бы не так! Он — убийца, верно?
Лидия старалась понять и не могла. Росс — убийца? Да, он умел обращаться с оружием. Но — убийца? Убийство. Ограбление банка. Ограбление поезда. Это было немыслимо, и однако в объявлении говорилось, что это так.
— Я не знаю ни о каких драгоценностях. Росс любил свою жену. Они направлялись в Техас, чтобы построить свою ферму. Он не похищал.
— Во всяком случае, так думает ее отец. И он жаждет узнать, куда они подевались. Я сделаю так, что он узнает, если ты не найдешь эти драгоценности и не отдашь их мне. — Он ущипнул ее за руку. — Ты не врешь старине Клэнси, а, насчет драгоценностей?
— Нет, — сказала она, и он понял, что она говорит правду.
Он отпустил ее руку. — Если здесь и есть какие-то драгоценности, то я не знаю где.
— Это в твоих интересах — найти их.
— Росс избавился от вещей Виктории, когда женился на мне. Я думаю, он закопал их или кому-то отдал. Я не знаю. Найти их теперь невозможно. К тому же я не могу воровать у собственного мужа! — воскликнула она.
— Значит, ты предпочитаешь, чтоб он окончил как тот мальчишка с волосами наподобие пакли, которого мне пришлось зарезать? Он, кажется, был вашим другом?
Лидия побледнела.
— Люк? — выдохнула она. — Ты убил Люка?
— Его так звали? Мы с ним не успели познакомиться — он помчался к лагерю, хотел рассказать, что я выслеживаю вас. Мне пришлось остановить его, а что было делать? И я его остановил. — Он злорадно захохотал.
Во рту Лидии снова стало горько. Люк Лэнгстон погиб из-за нее. Он нашел ее в лесу, благодаря ему она выздоровела. А он погиб так!
— Я бы не хотел снова идти на мокрое дело. Но если этот ребенок не мой, как ты говоришь… — Он угрожающе засопел и провел пальцем по лезвию ножа, глядя на Ли, который проснулся, счастливо агукал и сучил ножками. — А если я выдам твоего мужа властям, то мы с тобой опять останемся вдвоем. Это тоже неплохо.
Он повернул свой страшный нож острием вниз и нацарапал круг на ее груди.
С неожиданной смелостью она отбросила его руку.
— Я… я поищу драгоценности, но сомневаюсь, что найду. Если я их найду, ты оставишь нас в покое, да?
— Хорошенько ищи, сестричка. Потому что, если ты ничего не найдешь, мне придется сдать твоего муженька властям, мне нужны деньги. — Он придвинулся к ней и задышал горячим зловонием ей в лицо. — Он так же хорошо трудится над тобой, как и я? А, сестричка?
— Перестань называть меня так, я тебе не сестричка.
— Правда твоя, — сказал он, скребя заросший подбородок, — скорее сожительница, верно?
111 
