Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
73 
Стоя здесь, наверху горы МакКелтаров в спускающихся сумерках, Хло неожиданно снова оказалась в Канзасе на безмолвном кладбище, после того, как все их друзья ушли, плачущая у подножия могилы. Неуверенная, балансирующая на краю взросления, не имеющая никого, кто мог бы помочь принять решение и выбрать свой путь. Она позволила себе утешительную иллюзию, что он будет жить вечно, не умрёт в возрасте всего лишь семидесяти трёх лет от инсульта. Она уезжала в колледж, ни разу не допуская мысли, что он не всегда будет там, дома, копающийся в саду и ожидающий её.
Телефонный звонок раздался в течение недели заключительных экзаменов её второго курса. Она вот только разговаривала с ним по телефону за пару дней до этого. Сегодня он был здесь, на следующий день его уже нет. Она даже не смогла сказать прощай. Так же, как с родителями. Разве не могли они умереть медленной смертью от какого-нибудь недуга (безболезненно, конечно, она никому не пожелала бы мучительной смерти) так, чтобы она почувствовала какую-то скорбь, и дать ей проклятое ощущение завершённости? И надо же им было просто уйти? В одно мгновение улыбающиеся и живые, в следующее - неподвижные, безмолвные и потерянные навсегда. Так много всего она не успела сказать ему, до того, как он покинул её. Он казался таким хрупким в гробу; её крепкий, темпераментный шотландец, который всегда казался ей непобедимым.
Не тогда ли она начала действовать осторожно, избегая всякий риск? Потому что чувствовала себя черепахой без панциря, слабой и уязвимой, не желающей любить и терять снова? Она не принимала такое решение сознательно, но она вернулась в колледж и похоронила себя в двойной специализации, потом посвятила себя степени магистрата. Даже не думая о том, что она была слишком занятой, чтобы увлечься кем-нибудь.
Она моргнула. Скорбь была всё ещё открытой раной, словно она так и не осмелилась взглянуть ей в лицо, а только затолкала её в тёмный угол, удерживая там. Ей пришло на ум, что, возможно, человек не мог отгородиться от одного чувства, такого как скорбь, не потеряв связь с другими. Закрываясь от боли, отказываясь повернуться к ней лицом, не упустила ли она бесчисленные шансы полюбить?
Хло посмотрела на Гвен испытывающим взглядом. «Создаётся впечатление, что ты подталкиваешь меня».
«Так и есть. Он собирается попросить тебя кое о чём. Тот лишь факт, что он собирается просить, говорит больше всяких слов о том, что он чувствует к тебе».
«О чём он собирается попросить меня?»
«Ты скоро узнаешь». Гвен помедлила и тяжело вздохнула, словно вела жаркий внутренний спор сама с собой. Потом она сказала, «Хло, Драстен и Дэйгис родом из мира, который трудно понять таким девочкам, как мы с тобой. Мир, который - хотя это может в начале показаться невозможным - прочно обосновался в реальности. Только потому, что наука не может объяснить что-то, никак не делает это менее реальным. Я учёный и я знаю, о чём я говорю. Я видела вещи, которые бросали вызов моему пониманию физики. Они - хорошие люди. Самые лучшие. Держи открытыми свои разум и сердце, потому что одно я могу тебе сказать наверняка: когда эти Келтары любят, они любят всецело и навсегда».
«Ты пугаешь меня», сказала Хло беспокойно.
«Тебя ещё даже не начинали пугать. Один вопрос, только между нами, и не лги мне: ты его хочешь?»
Она долгие минуты пристально смотрела на Гвен в молчании. «Это действительно между нами?»
Гвен кивнула.
«Да, с того самого момента, как встретила его», просто признала она. «И я ни капли не понимаю этого. Я такая собственница по отношению к нему, и у меня нет на это права. Это сумасшествие. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Я даже не могу найти этому обоснование», сказала она, акцентируя разочарованностью свои слова.
Улыбка Гвен была ослепительной. «О, Хло, только в одном случае обоснование подводит - когда мы пытаемся убедить наши умы в чём-то, что, как наши сердца знают, является неправдой. Перестань пытаться. Слушай своим сердцем».
«Не нравится мне это», зарычал Драстен на Дэйгиса.
«Ты дал Гвев выбор?», возразил Дэйгис, пока заканчивал наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту. Ему осталось только нанести последнюю формулу, чтобы открыть мост сквозь время. Он и Драстен сошлись на том, что ему следует вернуться шесть месяцев спустя последнего раза, когда он был там, чтобы избежать своё бывшее я, и в надежде, что Сильвен может обнаружить что-нибудь полезное за этот промежуток времени. «Хло - сильная девушка, Драстен. Она удерживала остриё моего собственного меча на моей груди. Она храбро отбивалась от человека, напавшего на неё. Она решила приехать в Шотландию со мной. Хотя иногда она сомневается, она ничего не боится. Она умная, она говорит на многих языках, она знает старинные мифы, и она любит артефакты. Я собираюсь доставить её к ним. Если ни за что другое, так за это она простит меня», сухо добавил он.
73 
