25 
— Ты не хочешь прогуляться?
Либби удивленно заморгала глазами.
— Что?
— Прогуляться.
— Зачем?
Кэл изо всех сил старался не улыбаться. Наверное, она из тех, кто во всем ищет рациональный смысл.
— Сегодня хороший день, и мне хотелось бы осмотреть место, в которое я попал. А ты мне все покажешь.
Она пожала плечами. Почему бы и нет? Разве она сама не обещала себе, что будет не только работать, но и отдыхать? Кэл прав. День сегодня чудесный, а работа… работа подождет!
— Обуйся! — напомнила она.
В воздухе пахло чем-то прохладным и немного влажным. Хвоей, догадался Кэл, оправившись от замешательства. Хвоей, как на Рождество. Но аромат издают настоящие деревья, а не ароматический диск и не имитатор. Вокруг хижины множество деревьев, и между ними шуршит легкий ветерок — как будто морские волны тихо набегают на берег. Небо ясное, голубое; только на самом горизонте скопились серые тучи. Поют птицы.
Если не считать хижины у них за спиной и полуразрушенного сарая, больше здесь нет никаких конструкций, созданных человеком, — только горы, небо и лес.
— Невероятно!
— Да, я знаю. — Либби улыбнулась. Почему ей так хорошо оттого, что ему здесь нравится и он все понимает? — Всякий раз, когда я сюда приезжаю, мне очень хочется остаться здесь навсегда.
Кэл старался приноровиться к ее шагам, чтобы идти с ней рядом. Они дошли до опушки, пронизанной солнечным светом. Как хорошо, что они с Либби здесь одни! Ему показалось, что только так и должно быть.
— Почему же не остаешься?
— Главным образом из-за работы. Университетское начальство платит мне не за прогулки по лесу.
— А за что?
— За научную работу, исследования.
— Как ты живешь, когда не занимаешься научной работой?
— Как? — Либби склонила голову. — Тихо, скромно. У меня есть квартира в Портленде. Я занимаюсь, преподаю, читаю.
Тропинка пошла в гору.
— А развлекаешься как?
— Смотрю кино. — Она пожала плечами. — Слушаю музыку.
— А телевизор?
— Да, — усмехнулась она. — Иногда даже чаще, чем хочется. А ты? Чем ты любишь заниматься?
— Я летаю. — Кэл снова улыбнулся, и у Либби потеплело на душе. Улыбка у него совершенно неотразимая. Она не заметила, что он взял ее за руку. — С этим ничто не сравнится, во всяком случае для меня. Мне бы хотелось как-нибудь пригласить тебя со мной в полет.
Она покосилась на повязку у него на лбу.
— Спасибо, я воздержусь.
— Я хороший пилот.
Удивленная, она нагнулась, чтобы сорвать цветок.
— Наверное.
— Не наверное, а точно! — Быстрым движением он вынул у нее из руки цветок и воткнул ей в волосы. — Просто приборы вышли из строя, иначе я бы здесь не оказался.
Озадаченная, Либби долго смотрела на него. Наконец, она отвернулась и снова зашагала вперед.
— Куда ты направлялся? — Ей все время приходилось останавливаться и ждать Кэла. Тот то и дело нагибался, чтобы сорвать цветок.
— В Лос-Анджелес.
— Путь неблизкий.
Сначала он решил, что она шутит, потом сообразил, что в двадцатом веке, должно быть, так и было.
— Д-да, — наконец вымолвил он. — Дольше, чем мне казалось.
Либби нерешительно тронула цветок в полосах.
— За тобой кто-нибудь приедет?
— Пока нет. — Кэл поднял лицо навстречу солнцу и закрыл глаза. — Если завтра мы найдем мой… самолет, я оценю ущерб и разберусь, что делать.
— Через день-два мы сможем добраться до ближайшего городка. — Либби хотелось сгладить неловкость. — Ты сходишь к врачу, позвонишь, кому надо.
— Позвоню?
Увидев его озадаченный взгляд, она снова обеспокоилась. Может, травма сильнее, чем ей кажется?
— Ну да. Позвонишь родным, друзьям, начальству.
— Верно. — Он снова взял ее за руку и принялся с рассеянным видом нюхать сорванные цветы. — Ты знаешь координаты того места, где ты меня нашла?
— Координаты? — Смеясь, Либби села на берегу узкого бурного ручья. — Нет… Могу только пальцем показать: ты упал где-то вон там. — Она махнула рукой в юго-восточном направлении. — По прямой километров пятнадцать, а по дороге вдвое дольше.
Кэл опустился на землю рядом с ней. От нее исходил свежий аромат, как от цветов, только более волнующий.
— А я думал, ты ученый.
— Ну и что? Я не умею определять широту, долготу и все такое. Вот спроси меня про новогвинейских «охотников за головами», и тут я не ударю в грязь лицом.
25 
