59 
Некоторое время никто из них не произнес ни слова. Будто обе вспоминали их последнее горькое расставание. Но потом сеньора Ривейро сделала слабый жест рукой, указывая на стул рядом с собой.
– Спасибо, что пришла. Пожалуйста, садись.
Карина села, стараясь вспомнить все то зло, которое причиняла ей эта женщина, чтобы не раскиснуть и не начать жалеть ее.
– Ты выглядишь… несчастной, – сказала сеньора Ривейро.
– Разве? – коротко ответила Карина, раздумывая, не хочет ли свекровь насладиться своим вторым триумфом.
– Я слышала, что ты снова в Португалии. – Женщина подняла усталые, полные муки глаза на Карину. – Луис не сказал мне, кто-то еще сказал. Когда ты приехала, в Луисе произошла перемена. Он ожил, снова стал живым. А живым он не был с тех пор, как ты уехала.
– Думаю, вы имеете в виду: с тех пор, как вы меня выжили, не так ли? – едко сказала Карина, не в силах удержаться.
К ее удивлению, сеньора Ривейро медленно кивнула.
– Да, это так… Я… Я думала, что это к лучшему. Думала, что Луис скоро забудет тебя и женится снова. У меня будут внуки. Но он отказывался от развода. А потом я увидела, что он все время надеялся, что ты вернешься обратно. – Она остановилась и трясущейся рукой поднесла кружевной платок к губам. – Когда ты приехала, он был полон надежд и планов. Он не говорил мне, что ты здесь, но я знала. Когда он уехал на виллу, я знала, что ты там и он собирается просить тебя остаться.
Карина взглянула на старую женщину и потом опустила глаза на свои крепко сцепленные руки.
– Но ты отказала ему, не так ли? Я никогда не видела моего сына таким несчастным. Это было даже хуже, чем в первый раз.
Она замолчала, но Карина ничего не ответила. Да и что можно на это сказать? Конечно, у нее не было желания рассказывать всю историю женщине, которая когда-то была ее врагом.
– Карина, пожалуйста, я должна знать: ты отказалась вернуться к нему из-за меня? Потому что, если это так, то я уверяю тебя, тебе нечего бояться. Я покину этот дом и уйду в дом для престарелых. Тебе не придется жить со мной или даже… видеть меня. – Ее голос прервался, и она немного откашлялась, но потом продолжала. Карина смотрела на нее широко раскрытыми глазами. – Я разрушила жизнь своего сына, теперь я это знаю, и я не хочу быть причиной его несчастья снова. Пожалуйста, вернись к нему. Сделай его счастливым. Он любит тебя. Я больна. Я… Я не думаю, что у меня…
Карина сделала жест рукой, призывая ее к молчанию.
– Пожалуйста, не мучайте себя. Это не из-за вас. Кое-что еще… произошло между нами… Непонимание…
Сеньора Ривейро долго смотрела на ее печальное лицо, потом сказала:
– Прости меня, но ты все еще любишь Луиса? – И когда Карина молча кивнула, продолжала: – Я знаю, он очень сильно любит тебя. Поэтому это… это непонимание, неужели нельзя преодолеть его? Если ты придешь к нему…
Карина подняла голову.
– Это ничего не даст, – ответила она коротко.
– Ничего не даст? Или просто гордость удерживает тебя от возвращения? И вы оба собираетесь быть несчастными всю оставшуюся жизнь из-за этого?
Искра решительности, которую Карина знала раньше, промелькнула в глазах старой женщины, но на этот раз она была направлена не против нее. Она восхищенно сказала:
– Вы действительно хотите, чтобы мы были вместе, я вижу. – Карина покачала головой. – Но уже слишком поздно. Я сегодня улетаю в Англию.
– Карина. – Старая женщина, казалось, собрала все свои силы, когда наклонилась вперед. – Ты говоришь, что любишь моего сына. Тогда не можешь ли ты для его спасения сделать еще одну последнюю попытку примирения? Я не хочу, чтобы он оставался один всю жизнь. Одиноким и разочарованным. Пожалуйста, сделай это для него.
Поднявшись на ноги, Карина сказала:
– Почему бы вам не попросить об этом его?
– Потому что его здесь нет. Он уехал вчера вечером в свой домик в горах. Он всегда уезжает туда, когда жизнь для него становится непереносимой. Там он замыкается в себе и залечивает свои раны. Раны, которые нанесла ему я, – подчеркнула его мать, и свет померк в ее глазах.
Подойдя к окну, Карина устремила невидящий взгляд вниз на улицу, стараясь все обдумать. Был ли в этом хоть слабый шанс для них обоих? Теперь? Мать Луиса не знает всего, не знает ничего о последней их встрече, о том, что Луис уверен, будто она и Грег любовники. Но она казалась такой уверенной, когда говорила, что Луис любит ее. И он говорил ей сам, пока не наступил тот ужасный момент, когда он увидел Грега в ее комнате. Могла ли Карина убедить его в обратном? Или это только приведет к другой, такой же ужасной сцене, как и вчера вечером? Карина содрогнулась, вспомнив ее. Но на нее нахлынули и другие воспоминания. Наконец она повернулась и сказала:
59 
