очень нудно 
67 
Реактивная дрезина рванулась вперед не со скоростью гоночного болида, но довольно резво. Меня вжало в спинку. Рюкзак поехал назад, лязгнула винтовка, но я наступил на цевье, не позволив ей скользнуть дальше. Лабус что-то забормотал - он ненавидел большую скорость, его от этого тошнило.
Туннель полого изогнулся, я разглядел между шпал истекающего кровью бюрера - Второй не промахнулся. Дрезина пронеслась над карликом, слегка накренилась, колеса с одной стороны застучали чаще, потом туннель вновь выровнялся. На проекции была лишь свернувшаяся в бесконечную трубу сетка. Может, это единственный бюрер здесь? Хотя они ведь таборами кочуют, никогда не слышал про бюрера-одиночку…
Аня поерзала на моих коленях, садясь удобнее, и прямо перед собой я увидел ее профиль, совсем близко. Нельзя, чтобы девушка с нами до самой станции шла. Меня будто ледяной волной окатило - внезапно появилось предчувствие, что она погибнет. В таких операциях неподготовленные люди не выживают. Я тряхнул головой - прекрати! Ты не знаешь, что и как будет дальше, а пока что она жива. Но все равно, надо как-то задержать ее, заставить остаться.
Облако мелких красных треугольников наплыло на проекцию спереди, будто стая мошкары, и тут же платформа вылетела в кишащий бюрерами зал. Вдоль стен то тянулись мостки и лестницы, под потолком были подвешены решетчатые балки.
- Держись! - Я подался вперед. Аня нагнулась, схватив винтовку, сунула мне. Я развернул оружие стволом вбок, хотя стрелять, когда на коленях кто-то сидит, неудобно, и уж тем более невозможно нормально прицелиться.
Засвистели камни, одни пронеслись над головой, друтие заколотили по платформе. Лабус охнул. Аня начала отстегивать ремень. Второй с Третьим открыли огонь, каждый целился в свою сторону - вспышки замигали по краям платформы, пули врезались в бетон, железо и карликов.
Я повел стволом за бегущей по мостку фигуркой, выстрелил, не попал. В ногу ударил камень. Мы преодолели половину станции, когда Лабус упер приклад «Миними» в сиденье между ног, направил ствол наискось вверх и дал длинную очередь. Впереди под потолком перекрещивались несколько балок, там стояла четверка бюреров, напарник первым заметил их. Пули ударили в железо, очередь пошла дальше, сбила двух карликов, одного подбросила, впечатав в потолок. Последний метнул в нас кусок металла, пули подрубили кривые ноги, и он свалился вслед за остальными.
Ржавый брусок врезался в шлем Второго, тот откинулся на сиденье, голова свесилась набок. Трое бюреров рухнули на рельсы, передок дрезины ударил в них, одного отшвырнул, двух подмял, вдавив в бетон между шпалами.
Но последний свалился на дрезину.
Он упал на голову Третьего как мешок с опилками. Вот только у этого мешка были руки и ноги, а еще - зубы. Сектант попытался спихнуть карлика, тот вцепился когтями в его лицо, рванул монитор на кронштейне, полоснул по глазам и прыгнул на нас. Выпустив пулемет, Костя перехватил его в воздухе.
Карлик был крупный, пузатый, с крепкими кривыми ножками и мускулистыми руками. Он встал на коленях напарника, схватившись за его воротник, отклонился, будто человек на доске с мачтой, поймавший ветер. Широко размахнулся и подался вперед. Кулак, описав дугу, врезался в лицо. Взлетело облачко кровавых брызг, голова Кости дернулась назад, шлем стукнулся о спинку. Аня, наконец справившись с ремнем, соскользнула с моих коленей и присела, почти прижавшись лбом к полу, накрыла голову руками. Я провернул «М4» над ее спиной, пламегаситель уперся в бок карлика. Все еще сжимая ворот Лабуса и занеся руку для второго удара, тот повернул ко мне морщинистую морду. Я нажал на спусковой крючок.
Звук был такой, будто стреляли, вдавив ствол в подушку. С глухими шлепками пули пробили тушу, и бюрера снесло вбок. Перелетев через край платформы, он врезался в парапет, сполз с него.
Произошло это на самом краю зала. Льющиеся со всех сторон гулкие звуки, удары камней и топот ног внезапно сменили тональность, стали тише и глуше. Дрезина влетела в новый тоннель, более узкий, чем первый. Аня встала, придерживаясь за мои колени, протиснулась в узкое пространство между передними сиденьями и склонилась над Вторым, не подающим признаков жизни.
Бугров спросил:
- Целы?
- Целы?! - возмутился Лабус и повернул ко мне голову. Удар бюрера пришелся в скулу, чуть левее - и край шлема защитил бы Костю, чуть выше - карлик сломал бы кронштейн монитора. Скула потемнела из-за лопнувших сосудов, по губам бежала кровь - скорее всего, он зубами рассадил себе щеку изнутри.
67 
