70 
Хок еще раз прижал Энджел к себе и медленно опустился вместе с ней на одеяло. Она поцеловала Хока в плечо и почувствовала, как он вздрогнул. Энджел прильнула к его груди, лаская ее губами, зубами и языком, исторгая из нее сдавленные стоны.
Лишь тогда Хок снова поцеловал ее в губы, на этот раз так страстно, что Энджел вцепилась в него, прижалась, отчаянно желая заполнить собой каждый изгиб его тела.
Когда он отнял губы, Энджел запротестовала, издав бессвязные звуки, а Хок неожиданно провел языком по окружности ее соска.
Легко куснув сосок зубами, он почувствовал, как в болезненном томлении напряглось все тело Энджел. Хок застонал и куснул чуть сильнее, наслаждаясь страстным ответом ее тела. Он коснулся руками ее живота, и Энджел затаила дыхание, а затем вскрикнула от удовольствия, когда его пальцы нашли потаенный треугольник.
Хок долго ласкал ее, наслаждаясь каждым слабым вздохом, каждым внезапным содроганием ее изящного тела. Он легко надавил на внутреннюю поверхность ее бедер, и они раздвинулись, впуская его.
Пальцы Хока коснулись каждого нежного лепестка, каждого изгиба и ямки ее чувствительной плоти. Энджел задрожала от растущего возбуждения. Волны дикого, неизведанного удовольствия захлестнули ее, вспениваясь невольным вскриком, который невозможно было сдержать.
Хок видел удивление и восторг, смешавшиеся в ее горящих глазах, и понимал, что он первый мужчина, касающийся сокровенных уголков ее тела и заставляющий это тело таять, как воск.
Он коснулся губами ее шеи, возвращая ей нежность и тепло, дарованные ему ее атласным телом.
Энджел попыталась произнести его имя, но губы не смогли издать ни звука. Хок лишил ее способности говорить.
Сам же он в жизни ничего не желал более страстно, чем теплую глубину ангела, доверившегося ему.
— Я не сделал тебе больно? — спросил Хок, щекоча ей губы своими усами.
Вместо ответа Энджел шире раздвинула бедра навстречу его томительным ласкам. Хок коснулся большим пальцем набухшего бугорка, и Энджел вскрикнула, пытаясь выразить словами неземное удовольствие, переполнившее все ее тело.
Потом он наклонил голову, лаская ее груди, темную ямочку пупка и, наконец, жаркий тайник, раскрывающий свои секреты под нежными прикосновениями его губ.
Мир перестал существовать. Остались только ястреб, боготворивший ангела, да вскрики ангела, возносившиеся в пустую голубизну неба. И когда она больше не могла выносить этого, он прижал ее к себе и мягко вернул на землю.
Энджел медленно открыла глаза, ослепленная невыразимым наслаждением, которое подарил ей Хок. Она обхватила его руками и потерлась щекой о его горячую грудь.
Хок запустил длинные пальцы ей в волосы и слегка притянул к себе. Она откинула голову назад и взглянула в ясные, горящие глаза Хока. Ей хотелось рассказать ему, что она чувствовала и что чувствует сейчас, но она не знала как. Таких слов не было.
Губы Энджел, все еще горящие от поцелуев Хока, произнесли единственную правду, какую она сейчас знала:
— Я люблю тебя, Хок.
Она увидела, как внезапно потемнели его глаза и как дрожь пробежала по его сильному телу.
— Энджел, — хрипло сказал он, — я не думал… я не ожидал… — Слова застряли у него в горле. Он нежно поцеловал ее веки, прикрывая их, не в силах вынести сияние ее сине-зеленых глаз. — Я скорее перережу себе горло, чем снова причиню тебе боль, — хрипло сказал Хок. — Я слишком долго ненавидел, Ангел, слишком долго. Мне слишком поздно любить. Она протянула к нему руки и нежно обхватила его лицо, понимая и любя в нем все: ненависть и великодушие, холодное прошлое и ослепительное настоящее. Она поцеловала его в губы так же нежно, как это раньше делал он.
— Я люблю именно тебя, а не какой-то идеал, — сказала Энджел. — И ты совсем не обязан любить меня в ответ. Позволь мне провести с тобой несколько недель. Я не прошу ничего, только… — Ее лучистые глаза вдруг потухли. — Не говори мне, когда захочешь уйти, — прошептала она. — Просто уходи. И я пойму, что все кончено.
— Ангел, — прерывающимся от волнения голосом сказал Хок.
— Все хорошо, любовь моя, — пробормотала она, целуя его, и ее глаза снова засияли. — Я достаточно сильна, чтобы любить тебя, а потом отпустить на свободу. Только не отбирай у меня то, что ты можешь дать… несколько недель полета на крыльях чудного ястреба.
Тело Хока напряглось, слабо сопротивляясь рукам Энджел, которая пыталась притянуть его лицо к своим губам. Потом ее язык затеял игру с его губами, которой она только что у него научилась.
70 
