очень нудно 
71 
— Где Энн? — проревел он, но заранее знал, какой получит ответ.
Враг отнял у него все.
— Письмо, сэр. — Джон продолжал протягивать конверт. — Мне приказали передать его вам.
Майклу не хотелось читать проклятое письмо. Ему хотелось к Энн. Хотелось понять, кто ценил сребреники превыше человеческих жизней.
— Где Рауль?
— Мне сказано, что все ответы вы найдете в письме.
Насилие не приведет ни к чему хорошему. Джон не боялся ни смерти, ни боли.
Он был слишком похож на Габриэля. С одним-единственным исключением: вышел из дела до того, как это дело отняло у него душу. Майкл вырвал конверт из руки лакея.
Почерк мужской, знакомый. Майкл почувствовал, как кровь отлила от его головы и тонко зазвенело в ушах. Он вспомнил невесомое тело Габриэля, вспомнил изуродованное до неузнаваемости лицо. И понял, как умело управляли и им, и Энн при помощи вожделения. Он попался в западню так же просто, как и она.
— Когда доставлено письмо? — Он взглянул в лицо лакея, но то оставалось бесстрастным,
— Три часа назад.
Именно в то время, когда Майкл боролся за жизнь друга.
— Кто его принес?
На этот вопрос у слуги не оказалось ответа.
Когда же наступит финал?
— Когда уехала Энн?
— Три часа назад.
— Вместе с тем, кто доставил письмо?
— Нет, с Раулем.
Энн прибудет в Дувр ко времени чая. Враг предложит ей подкрепиться, и она не откажется. А Майклу никак этого не предотвратить.
— Мисс Эймс тоже писала письмо, сэр.
— Где оно?
— Кажется, в мусорном баке. Раулю лучше знать.
Раулю! Дворецкому, управляющему, пешке в чьих-то руках. Каждый человек имеет свою цену. Интересно, какую ложь придумает дворецкий, чтобы оправдать отсутствие Энн? И как долго попытается держать его в неведении?
Майкл уронил голову на грудь и, аккуратно сложив лист бумага, сунул конверт в карман сюртука. Тот послушно скользнул по гладкой подкладке. В голове одна за другой проносились мысли. Наконец он медленно поднял голову.
— Рауль вернулся с вокзала? — Его взгляд пронизывал лакея насквозь.
— Он на кухне, — невозмутимо ответил Джон и шагнул в сторону.
Надеяться было не на что, но Майкл все же надеялся. Надеялся, что дружба сильнее ненависти, алчности, ревности.
— Рауль приказывал меня проинформировать? — спросил он.
— Нет, я это сделал по собственной инициативе. Беспокоился о мадемуазель.
Обманывал он… или говорил правду? Майкл поверил, хотя никто не заслуживал полного доверия. И письмо служило ярким тому доказательством.
На первом этаже все пронизывал аромат жарящегося мяса — говядины, а не человеческой плоти. За длинным деревянным столом сидели дворецкий, кухарка миссис Бэнтинг и Мери. Кухарка, дородная женщина с розовыми щечками, напоминавшая Майклу состарившуюся фею, виденную им в детстве в книжке на картинке, чистила картошку. Мери нацепила на нос очки и писала что-то в тетради. А Рауль поставил перед собой бутылку с джином и успел опустошить ее наполовину.
Первой Майкла заметила кухарка. Она вскочила, сделала неуклюжий реверанс, но при этом не выпустила из рук ни картофелины, ни ножа.
— Сэр.
Мери подняла голову и остолбенела. Кончик пера клюнул в бумагу. Одного Рауля не потревожило появление Майкла. Дворецкий протянул руку и долил в стакан джина. Но, несмотря на кажущуюся невозмутимость, его рука дрожала. На губах у Майкла заиграла угрожающая улыбка. Дворецкий испугался!
— Миссис Бэнтинг, будьте добры, подайте мне спички, — вежливо попросил он.
— Слушаюсь, сэр, разумеется, сэр. С вами все в порядке, сэр? Я слышала о пожаре. Что-то случилось с мистером Габриэлем?
Джин расплескался по кленовой столешнице. Мери выхватила бутылку из руки дворецкого и с грохотом опустила на стол. Ее рука тоже дрожала. Кому же выгоднее его предать — его управляющей или его дворецкому?
— Спички, миссис Бэнтинг, я жду.
Кухарка швырнула картофелину и нож в большую миску с очистками, вытерла руки о передник, бросилась в противоположный угол кухни и принялась рыться на полке у плиты. И через несколько секунд принесла коробку со спичками.
— Спасибо, — поблагодарил ее Майкл. — Вы свободны. Кустистые брови кухарки удивленно взлетели.
— А как же с ужином, сэр?
Он перевел взгляд на дворецкого и Мери.
— Это не надолго, а вы спуститесь в погреб. Там есть замечательный херес урожая 1872 года. Он вам понравится больше, чем джин.
71 
