очень нудно 
38 
К Пруденс Себастьян был неизменно внимателен. Он изо всех сил старался привлечь ее к игре в вист или упрашивал посетить бал в соседнем имении. Теперь она носила по два куска пирога в библиотеку по утрам, зная, что найдет его углубившимся в книгу или просматривающим ее корреспонденцию, отсеивая просьбы о деньгах от тех, в которых, действительно, интересовались работой ее отца.
Перед знатью он мог предстать этаким франтом, пренебрежительно относящимся к тому, какое впечатление он производит на окружающих, но при ней всегда безупречно соблюдал этикет, был неизменно вежлив и мил.
Пруденс платила за его доброту добротой и вниманием. Ближе пододвигала к нему его прибор за столом или предостерегающе покашливала, когда он рассеянно брал графин с бренди и подносил его к губам.
Прошлым вечером она, Себастьян и Триция собрались в гостиной, словно дружная семья. Триция пела, аккомпанируя себе на фортепиано. Пруденс расположилась в глубоком кресле с рукоделием. Но когда девушка, смущенная ощущением того, что за ней наблюдают, отвлеклась от вышивания, то обнаружила, что Себастьян рассматривает ее поверх края бокала с бренди. Его глаза были сощурены, словно он никак не мог отыскать что-то важное для себя. Это напоминало ей потерянное выражение лица ее папы, когда он не мог вспомнить, куда положил свой парик. Нахмуренное лицо Себастьяна расстроило девушку, а собственное болезненное желание помочь отыскать то, что он потерял, действовало на нервы. Ей пришлось извиниться и уйти, снова сославшись на головную боль.
Пруденс резко вырвал из ее воспоминаний и вернул в теплую летнюю ночь звонкий стук железной ложки о чайник. Очевидно, кто-то решил, что такой аккомпанемент улучшит нестройное звучание хора.
Вдруг какой-то шорох за окном привлек внимание Пруденс. Она наклонилась вперед, чтобы определить источник доносившегося до нее дребезжащего скрежета и бормотания, подозрительно напоминающего голос старика Фиша. Лицо пугала вынырнуло из темноты. Пруденс вскрикнула. Шерсть кота Себастьяна, развалившегося на подушках рядом с Пруденс, встала дыбом. Он вскочил девушке на колени, вонзив когти в нежную кожу через тонкую ткань ночной рубашки, и соскользнул вниз, оставив длинные царапины вдоль ее бедра.
Пруденс соскочила с подоконника и из-за шторы пугливо выглянула в окно. Но пугало исчезло, словно невидимая рука снизу дернула его за ноги.
За странным глухим ударом последовал поток непристойных ругательств.
Пруденс схватила шпильку с ночного столика и подкралась к подоконнику. Она выглянула вниз, всматриваясь в шелестящий плющ, сжимая шпильку, словно крошечный кинжал.
Блестящие листья раздвинулись, и сказочный гном появился снова с ликующим криком.
— Я знал, что это ты! Истинный Бог, он говорил мне держаться подальше от дома. Но я увидел тебя из конюшни и могу поклясться, что ты — та самая девушка, которую мы застали в хижине арендатора.
Пруденс отшатнулась от уродливого, веснушчатого лица.
— Джейми, — в ужасе прошептала она.
ГЛАВА 8
— Ага, девушка. Это Джейми Грэхем собственной персоной. — Его карие глаза угрожающе сузились. — А ты видишь лучше, чем раньше, а?
Пруденс отступила еще на шаг.
— Я ездила в Лондон. Мне сделали операцию.
Она была плохой лгуньей, и они оба понимали это.
К ее ужасу Джейми перебросил свои жилистые ноги через подоконник и забрался в комнату. Ни один мужчина, за исключением отца, никогда не переступал порога ее спальни. Пруденс поплотнее запахнула на себе халат.
— Может быть, свершилось чудо? — спросил он. — Ты ведь католичка. — Он помахал перед ее лицом своими костлявыми пальцами. — Священник брызгал святую воду тебе в глаза, и твое зрение улучшилось? Я не хочу, чтобы кто-нибудь сказал, будто Джейми Грэхем не признает чудес. У меня у самого папаня — священник.
От удивления Пруденс позабыла о страхе.
— Твой отец священник?
— Ага, так и есть. — Он осклабился. — А что, разве по мне не видно?
— Конечно, — слабо отозвалась она. — Я подозревала это с момента нашей первой встречи.
Джейми стряхнул грязь и листья со своих штанов на ее чистый ковер.
— Чертов плющ.
Пруденс выпрямилась.
— Лучше бы это были розовые кусты. Поделом было бы тебе за то, что осмелился шпионить за молодой леди.
Ее возмущение не произвело никакого впечатления на Джейми. Его физиономия сморщилась в улыбке.
38 
