14 
– Сара, ты уверена, что хочешь этого?
Вот что мне в нем нравится, восхитилась Сара: по-мужски великодушно он дает мне шанс отступить, если я того пожелаю.
– Ничего другого я в жизни так не хотела, – ответила она вслух, и это была чистая правда.
В лукавой улыбке Джоса промелькнула тень насмешки.
– Верь не верь, но и со мной такое случилось впервые. К твоему сведению, у меня нет привычки заниматься любовью с незнакомками, как бы очаровательны они ни были.
– Рада, что в моем случае ты решил сделать исключение, – озорно отозвалась Сара, но и тени озорства не было в том взгляде, которым она наградила своего спутника, покорно идя вслед за ним по узкой лестнице.
На небольшую лестничную площадку выходили две двери, и Джос повернул ручку первой из них, щелкнул выключателем ночника.
Спальня была отделана в приглушенных серо-голубых тонах, стены обиты шелком. Покрывало на кровати было в тон отделке, и пол выстлан мягким серо-голубым ковром.
Непостижимым образом убранство комнаты не соответствовало мужественному облику ее хозяина, так же как и гостиная, мимолетно подумала Сара. Интуитивно она подозревала, что Джос не живет здесь постоянно, но миг спустя все эти мысли вылетели у нее из головы, потому что он снял атласный камзол и шагнул к ней.
Почему-то в это мгновение Сара вспомнила о Ралфе и Джейн, которые наверняка беспокоятся о ней, но девушка тут же отогнала эту мысль. В конце концов, я уже взрослая и способна сама позаботиться о себе. Быть может, – Джейн после нашего разговора уже догадалась, что задумала младшая сестра. Но неужели я оказалась сейчас с Джосом только из-за приставаний Дэвида?
Нет, сказала себе Сара, не будь Дэвида, я все равно пришла бы сюда. Сегодня ночью она пошла навстречу своим желаниям, потому что интуитивно понимала: поступить иначе значило бы лишить себя того, о чем она сожалела бы всю оставшуюся жизнь.
Она взглянула на Джоса – тот неспешно расстегивал кружевное жабо, и пышные манжеты пенились вокруг его запястий, резко оттеняя своей белизной смуглость кожи. Даже без парика и камзола этот человек выглядел так, словно и впрямь явился сюда из давно ушедшего восемнадцатого века.
– Сара, – позвал он негромко.
Горячая волна желания захлестнула девушку, сердце застучало с пьянящей быстротой. Даже удивительно, как она ухитрилась дожить до двадцати пяти лет и ни разу не испытать подобных чувств.
Джос стоял совершенно неподвижно, не сводя с нее глаз, и Сара ощутила, как под низким тесным вырезом платья набухает и сладко ноет грудь. Она взглянула на руки Джоса, представляя, как они коснутся ее кожи – и волна сладостного жара одурманила и ошеломила девушку. Потом Сара перевела взгляд на лицо Джоса. Крохотная жилка предательски билась на его виске, и в глазах полыхал тот же огонь, который охватил ее саму.
Не в силах пошевелиться, она смотрела, как Джос несколькими краткими, почти яростными движениями избавился от рубашки, обнажив торс. Смуглая кожа золотилась в приглушенном свете ночника, крепкие плечи взбухали мускулами.
Поглощенная этим зрелищем, Сара молча восхищалась совершенством этого мужского тела, и глубоко в ней вспыхнуло томительное желание ласкать и познавать его. Она шагнула к Джосу и услышала, как он ругнулся вполголоса, путаясь в застежках атласных панталон. Свет ночника играл на его мускулах, перекатывавшихся под кожей, и лишь там, где ее покрывала тончайшая поросль волосков, залегали глубокие тени.
Джос присел на край кровати, чтобы снять чулки и туфли, и Сара затрепетала от испуга, в первый раз увидев и оценив в полноте его мужественность. Он встал – высокий, намного выше ее – совершенно обнаженный, если не считать узких плавок.
– Иди ко мне…
Хриплая, нетерпеливая нотка желания, прозвучавшая в этом шепоте, прогнала мимолетный испуг Сары, и девушка сделала шаг к Джосу, краем губ усмехнувшись тому контрасту, который они должны были представлять со стороны, – почти нагой мужчина и она в своем пышном платье. И тут она вспомнила о несметном количестве крючков!
Повернувшись спиной к Джосу, Сара легкомысленным тоном сказала:
– Боюсь, мне понадобится твоя помощь.
Она вздрогнула, когда пальцы мужчины коснулись ее спины, нетерпеливо отбросив волосы. А затем его губы прильнули к чувствительной впадинке на шее, и сладостный трепет этого поцелуя отозвался в каждой клеточке ее тела.
До безумия неспешно – или это только так казалось? – Джос расстегивал крючок за крючком, всякий раз останавливаясь, чтобы покрыть жаркими поцелуями каждый дюйм постепенно обнажавшегося тела.
14 
