очень нудно 
58 
Время летело быстро, и я уже не надеялась когда-нибудь опять увидеть Жерара. Я уже не думала о нем так часто, как прежде, все происшедшее со мной казалось мне нереальным. Иногда я даже верила, что Лотти — дочь Жан-Луи. Ей исполнилось уже четыре года, и она стала очень красивой. Все матери считают своих детей самыми красивыми и самыми умными. Но я не преувеличивала красоту Лотти. Ее фиалковые глаза под густыми темными ресницами и темные вьющиеся волосы превращали ее в красавицу.
Девочка не была пухленькой, как некоторые дети, лицо ее было овальным, подбородок чуть заострен. Лотти выглядела старше своих лет и была, как эльф, шаловлива, любила веселье, но не капризна. Конечно, все обожали ее.
Моя матушка, которая смутно помнила свою мать, легендарную Карлотту, говорила, что между ними было большое сходство.
Дикон никогда не выдал ни взглядом, ни словом, что знает обо мне что-нибудь предосудительное. Я даже начала думать, что Эвелина ничего ему не рассказала.
Его отношение ко мне никогда не было дружеским. Он всегда чувствовал мой отказ восхищаться им, как это делали Сабрина и моя мать.
Но наше пребывание в Эверсли изменило его. Он стал задумчивым и серьезным, ему нужно было отправляться в школу, но он убедил Сабрину и мою мать, что ему нужно остаться.
Он хотел получше узнать хозяйство.
— Дорогой, ты же знаешь, тебе надо получить образование, — сказала Сабрина.
— Я получу его. Меня будет продолжать учить старый Фолкнер. Но я хочу быть с тобой, дорогая матушка, и с тобой, тетя Кларисса.
Меня поражало, как ему удавалось вертеть ими. По натуре Дикон был сдержан и неласков, поэтому его слова привели Сабрину и мою мать в неожиданный восторг.
Они обменялись радостными взглядами, и моя матушка сказала, что обучение в школе можно отложить еще на год.
Дикону пошел пятнадцатый год, но выглядел он на все восемнадцать. Он вымахал почти шести футов ростом и продолжал расти. Очаровательный блондин с густыми, вьющимися волосами, с великолепными зубами и пронзительными голубыми глазами, Дикон мог бы служить моделью для художника. Он напоминал мне Давида работы Микеланджело. Но я была единственная, кто видел в Диконе и другие черты: хитрость, жестокость и расчетливость. Он пытался свалить вину за пожар на сына садовника. Я всегда помнила об этом, потому что данное событие послужило толчком к болезни Жан-Луи.
Физически Дикон уже вполне созрел, судя по тем взглядам, которые он бросал на симпатичных служанок. В такие моменты он напоминал мне лису, готовую прыгнуть на цыпленка. Я предполагала, что он вырастет жестоким, честолюбивым человеком с ненасытным сексуальным аппетитом. Может быть, эти качества у него врожденные? Хотя я не понимала, почему, ведь его отец был добрым идеалистом, а Сабрина воплощала саму доброту. К сожалению, потворство двух женщин, не чаявших души в Диконе, не способствовало искоренению его менее привлекательных качеств.
Но теперь, несомненно, Дикон собрался заняться делом. Он постоянно был рядом с Джеймсом Фентоном, объезжал с ним имение, внимательно прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что происходило между Джеймсом и фермерами.
— Этот мальчик сможет управлять поместьем, — говорил Жан-Луи. — Он напоминает меня в его возрасте. Я всегда хотел управлять хозяйством.
— Он так внезапно изменился, — сказала я. — Кажется, раньше он совсем не интересовался этим.
Моя матушка и Сабрина были в восторге. Они считали Дикона идеальным.
Мне было приятно вести дела с Джеймсом Фентоном. Он очень любил поговорить. Некоторое время Джеймс жил во Франции и считал, что знает эту страну. Именно это и вызвало мой интерес к нему.
Жан-Луи говорил, что Джеймс хороший помощник и что он рад иметь человека, на которого можно положиться, ибо сейчас очень быстро устает и вообще уже не может ходить без палки.
Я беспокоилась о здоровье Жан-Луи, не ухудшалось ли оно, но он всегда отмахивался от моих вопросов. Он очень не любил говорить о своей болезни, и я старалась об этом не заговаривать. Временами у меня появлялось ощущение уверенности в будущем. Моя жизнь с Жан-Луи протекала спокойной. Я была очень внимательна к мужу, а он платил мне бесконечной благодарностью и всегда старался показать свою любовь. Мне повезло с супругом. Иногда я думала о том, какой бы была моя жизнь с Жераром: безумная, страстная, бурная, в которой, наверное, были бы и ревность и непонимание, ссоры и примирения. Она бы не походила на мое существование в Клаверинг-холле, но выдержала бы ее наша любовь? Смогла бы долго продолжаться такая бурная страсть? Мне даже казалось, что я испытывала всепоглощающую страсть лишь потому, что она была незаконна. Но сейчас чудесным образом мне удалось избавиться от этого наваждения.
58 
