очень нудно 
45 
— Бродячий пес. Его Уолли Кокс озвучивает. Может, меня послушаешь?
Он с улыбкой оглянулся.
— Я весь внимание. Знаешь, только отважные люди рискнут смешать в одной комнате лиловое с оранжевым.
— Люблю яркие краски.
— И красное полосатое постельное белье.
— На распродаже купила, — нетерпеливо отмахнулась Мэл. — На ночь все равно свет гасишь. Слушай, долго будем обсуждать мою обстановку?
— Еще пару минут. — Себастьян поднял вазочку в виде Чеширского кота[6] с булавками, оторванными пуговицами, пулей 22-го калибра, купоном на безалкогольные напитки, которыми она, видно, питается, и какой-то железкой, смахивающей на отмычку. — Ты не отличаешься аккуратностью.
— Организационный талант использую в бизнесе.
Он поставил вазу, взял в руки книгу.
— «Экстрасенсорные способности»?..
— Результаты исследований. Просто интересно, — нахмурилась Мэл. — Взяла в библиотеке неделю назад.
— И что думаешь?
— Думаю, это к тебе отношения не имеет.
— Совершенно верно. А комната имеет к тебе непосредственное отношение. Точно так же, как рационализированный рабочий кабинет в агентстве. Твое мышление организовано как архивный шкаф.
Непонятно, комплимент это или нет, но во взгляде просматривается что-то знакомое.
— Слушай, Донован…
— А эмоции, — продолжал Себастьян, — в высшей степени хаотичны и красочны.
Она оттолкнула руку, игравшую жемчугом.
— Я стараюсь вести деловую беседу.
— Контора сегодня закрыта, забыла?
— Не придерживаюсь рабочего расписания.
— Я тоже. — Он расстегнул пуговицу на ее пиджаке. — С самого утра думаю возобновить прерванные занятия.
Кожа разгорячилась, попытки протеста оказались не совсем убедительными.
— Ты не в своем уме.
— У меня только ты на уме. Впрочем, я проделал кое-какую подготовительную работу, которая доставит тебе удовольствие. В профессиональном смысле.
Мэл вовремя увернулась от поцелуя.
— Какую?
— Долго беседовал с агентом Деверо и его вышестоящим начальником.
Она вытаращила глаза, вырываясь из рук.
— Когда?.. Что они сказали?
— Похлебка, можно сказать, заварилась. Надо пару дней обождать. Потерпи.
— Хочу сама с ним поговорить. По-моему, он должен…
— Завтра поговоришь. В крайнем случае послезавтра. — Он завел ее руки за спину, сковал запястья пальцами, как наручниками. — Скоро начнем. Знаю когда и где.
— Тогда…
— Сегодня только ты и я.
— Скажи…
— Лучше покажу, — прошептал он. — Покажу, как легко ни о чем другом не думать, ничего не чувствовать, ничего не хотеть. — Глядя в глаза, приник к губам. — Я не был с тобой нежен.
— Не имеет значения.
— Не жалею об этом. — Легонько прикусил нижнюю губу и снял боль языком. — Но сейчас, в твоей тихой квартирке, буду обращаться с тобой как с леди. Пока с ума не сведу.
— Кажется, уже свел, — беззвучно рассмеялась она, чувствуя его губы на горле.
— Еще даже не начал.
Свободной рукой стянул с плеч пиджак, под которым оказалась широкая светлая блузка, напомнившая о летнем чаепитии и официальных приемах в саду. Осыпая лицо поцелуями, провел руками по ткани и кружевному белью под ней.
Мэл уже дрожала. Смешно, что он держит ее за руки, а она позволяет. Невероятно волнуют медленные, испытующие прикосновения, чувствуется его дыхание на коже, теплый влажный язык на груди. Ноги стоят на полу, спина прижата к кровати, а кажется, будто плывешь, пока он лениво пробует тело на вкус, словно блюдо, поданное на банкете по его капризу.
Юбка упала к ногам, рука поползла следом. Она одобрительно бормотала, пока его пальцы возились с подвязками.
— Весьма неожиданно, Мэри-Эллен. — Застежка щелкнула в опытных пальцах.
— Практично. — Пальцы направились к источнику жара, и она задохнулась. — И дешево. Колготки вечно рвутся…
— Практично и обворожительно.
Борясь с неумной страстью, Себастьян уложил ее на кровать. Во имя Финна, кто мог знать, что это сильное мускулистое тело в кружевном белье вдребезги разнесет механизмы контроля?
Хочется овладеть, победить и насытиться.
Хотя была обещана нежность.
Он опустился на колени, прильнул к губам, держа слово.
Она мгновенно поняла — он прав. Легко не думать ни о чем, кроме него, чувствовать только его, желать только его.
45 
