очень нудно 
140 
Он тоже встал.
— И все же я сделаю то, что сочту нужным. Если будешь упираться, останешься без ранчо.
— Катись отсюда! — Она резко отвернулась от него. — Вон из моего дома!
— Если ты хочешь, чтобы этот дом продолжал оставаться твоим, никуда не езди без Адама или Хэма. А если хочешь, чтобы я убрался, ложись в постель и усни.
Он мог бы уложить ее силой. Это было бы легче, чем говорить подобные вещи.
— Ты мне небезразлична, Уилла. Мои чувства к тебе… ну, в общем, они глубокие. — Он запнулся, чувствуя на себе ее удивленный взгляд. — Я сам не знаю, как с этими чувствами быть. Но они есть, и никуда от этого не деться.
У нее вновь защемило сердце, но уже совсем по-другому.
— Довольно глупо демонстрировать мне свои чувства посредством угроз.
— Может быть. Но если б я попросил тебя по-хорошему, ты бы и слушать не стала.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь никогда не просишь по-хорошему.
Бен провел рукой по волосам, решил зайти с другого боку.
— У меня ведь своих дел тоже хватает. А тут еще нервничай из-за тебя. Сделай это ради меня, облегчи мне жизнь.
Интересный поворот, подумала Уилла. Надо будет как следует поразмыслить на эту тему.
— А ты, Бен, разве ездишь не в одиночку?
— Мы говорим сейчас не обо мне.
— У меня, между прочим, тоже есть чувства.
Это сообщение стало для Бена новостью. Он засунул руки в карманы и призадумался.
— Нет, правда?
— Во всяком случае, это не исключено. В последнее время мне все реже и реже хочется врезать тебе по морде. А это что-нибудь да значит.
Он улыбнулся:
— Уилла, у тебя поразительный дар: сначала говоришь что-нибудь такое, от чего вырастают крылья, а потом тут же их подрезаешь. Ладно. Давай двигаться постепенно. — Он приблизился к ней, взял ее лицо за подбородок, поцеловал в губы. — Ты для меня кое-что значишь.
— Ты для меня тоже. Кое-что.
Бен видел, что она смягчилась. Возможно, сама этого еще и не чувствует, но ему-то видно. При иных обстоятельствах он непременно занялся бы с ней любовью, и тогда были бы произнесены и более нежные слова. А может быть, и нет. Бен знал, чего она от него хочет, и потому поцеловал ее еще раз, уже крепче и продолжительней.
Она обхватила его за шею, прильнула к нему всем телом. Напряженные, измученные мышцы размякли под его пальцами. Бен снова поднял Уиллу на руки, положил в кровать.
— Закрой-ка лучше дверь, — прошептала она. — В доме полно полицейских. Нас могут арестовать.
Он поцеловал ее в один глаз, потом в другой. Глаза закрылись.
Тогда Бен расстегнул ей джинсы, стянул их, укрыл Уиллу одеялом и опустил занавески. Она лежала с полузакрытыми глазами и лениво улыбалась, наблюдая за его передвижениями. Бен подошел к ней, поцеловал в губы и прошептал:
— Все. Спи.
А потом быстро повернулся и направился к двери. Уилла аж подскочила на кровати:
— Ах ты, подонок!
— Люблю, когда ты меня так называешь, — усмехнулся он и закрыл за собой дверь.
Уилла откинулась на подушки, вся кипя. Снова он ее перехитрил! Оказывается, ему всего лишь нужно было уложить ее в кровать. И вот вам, пожалуйста, она лежит в кровати. Свинство!
Но ничего, сейчас она соберется с силами, встанет, примет душ, и снова за работу.
Через минутку.
Нельзя закрывать глаза, нельзя спать. Иначе она вновь окажется в той пещере, где мрак и ужас. Но веки никак не желали открываться. Сейчас появится второе дыхание. Она встанет и займется делами. Вовсе не потому, что боится уснуть. Просто долг зовет.
И нечего Бену Маккиннону тут командовать. Он хочет, чтобы она спала, так вот, назло ему, спать она не будет.
С этой мыслью Уилла провалилась в сон.
Часть четвертая
ЛЕТО
Злым ветром май цветущий опален,
И лета власть над миром коротка.
Шекспир
Глава 25
В раковине не было ни единой грязной тарелки, на полу — ни пылинки, ни соринки. Лили разглядывала свою сияющую чистотой кухню. Адам и тут заткнул ее за пояс. Она выглянула в окно и увидела, что огород уже засеян, грядки ухоженны, из земли пробиваются зеленые ростки.
Это все Адам и Тэсс. Лили так хотела повозиться в земле, а ей не пришлось даже садовые рукавицы надевать.
Она постаралась преодолеть обиду, понимая, что они хотели как лучше. Две недели она болела, потом еще неделю лежала без сил, приходила в себя. Но теперь она наконец чувствовала себя здоровой, и ей до смерти надоело, что все так с ней носятся.
140 
